– Не надо тешить себя иллюзиями. Ты их не получишь!
– Обязательно получу!
Ройдон неуверенно перевел взгляд с ее пылающих глаз на суровое лицо Матильды и подавленно произнес:
– Пожалуй, пойду переоденусь. Хотя толку от этого…
Пола кивнула:
– Я тоже пойду. И толк непременно будет, Уиллоби. Поверь мне. Я всегда добиваюсь своего.
«Счастливого Рождества!» – подумала Матильда, глядя им в спину. Она достала сигарету из лежавшей на столе коробки, закурила и села у огня, чувствуя упадок сил. Сколько переживаний! Конечно, это не ее дело, но бедняга драматург, хотя и довольно нудный, вызывал у нее искреннее сочувствие, а неистовая Пола хоть кого втянет в свои делишки. Да и не могла же она просто сидеть и смотреть, как этот ужасный вечер закончится полной катастрофой. Надо было спасти хотя бы то, что от него осталось.
Впрочем, Матильда нехотя признала, что пока не имеет представления о том, как его спасать. Если их не угробит безумие Полы, то доконает прекраснодушие Джозефа. Остановить обоих нет никакой возможности. Пола думает лишь о себе, а Джозеф никогда не примирится с мыслью, что его сладкий елей больше похож на кислоту. Он считал себя миротворцем, да и теперь «миротворствовал», доводя Натаниэля до безумия своими благоглупостями и еще больше подливая масла в огонь, разумеется, из самых лучших побуждений.
В коридоре открылась дверь, и Матильда услышала голос Натаниэля.
– Да отвяжись ты от меня, ради Бога! Говорю тебе, я вышвырну их всех на улицу вместе с багажом!
Матильда улыбнулась. Ну конечно, опять Джозеф!
– Старина, не говори так! Давай обсудим все спокойно!
– Не хочу я ничего обсуждать! – орал Натаниэль. – И не называй меня стариной! Спасибо уже за то, что пригласил их всех в мой дом и превратил его в базар! Бумажные гирлянды! Ветки омелы! Может, ты еще нарядишься Санта-Клаусом? Я терпеть не могу Рождество, слышишь? Не выношу! Ненавижу!
– Не говори так! – попросил Джозеф. – Ты просто старый брюзга и немного раздражен, потому что тебе не понравилась пьеса Ройдона. Если честно, я и сам от нее не в восторге, но, дружище, надо быть терпимее к молодежи!
– Только не в моем доме! И хватит за мной ходить! Ты мне надоел!
Матильда услышала, как он зашлепал по ступенькам к лестничной площадке. Потом раздался грохот, и она безошибочно угадала его причину: Натаниэль споткнулся о стремянку.
Матильда поспешила к двери. Действительно, стремянка валялась на площадке, а Джозеф бережно помогал Натаниэлю подняться.
– Дорогой, мне так жаль! Прости, это моя вина, – запричитал Джозеф. – Что я за болван! Надо было закончить с украшениями пораньше.
– Убери их отсюда! – приказал Натаниэль, задыхаясь от ярости. – Все долой! Немедленно! Чертов неумеха! Мой радикулит!
Эти ужасные слова пригвоздили Джозефа к месту. Натаниэль поплелся наверх, хватаясь за перила, как инвалид.
– О Господи! – пролепетал Джозеф. – Я не предполагал, что она кому-то помешает!
Натаниэль со стоном продолжил подъем. Матильда услышала, как хлопнула дверь спальни, и рассмеялась. Джозеф быстро обернулся.
– Матильда! Я думал, ты наверху. Господи, ты видела, что произошло? Какая досада!
– Видела. Я знала, что твоя стремянка кого-нибудь угробит.
Он с печальным видом поднял лестницу.
– Не хочу никого обижать, дорогуша, но Натаниэль бывает просто невыносим. Он нарочно сбил ее! Сколько шума из-за пустяков!
– Все-таки жаль, что ты ее тут оставил, – вздохнула Матильда. – Теперь весь остаток вечера будет посвящен радикулиту.
Джозеф улыбнулся, покачав головой.
– Нет-нет, ты к нему несправедлива. У него действительно радикулит, и весьма болезненный. Нам нужно придумать совместный план…
– Без меня, – оборвала его Матильда.
– Душенька, я на тебя рассчитываю. Ты нравишься Натаниэлю, и мы должны успокоить его. Давай, я уберу эту стремянку от греха подальше, а потом мы решим, что можно сделать.
– Что касается меня, – произнесла Матильда, – я иду переодеваться.
Глава пятая
Джозеф потащил лестницу в бильярдную, а Матильда вернулась в гостиную за сумочкой. Но когда она уже почти поднялась наверх, Джозеф догнал ее и, запыхавшись, подхватил под руку.
– Даже не представляю, что мы будем без тебя делать!
– Бесполезно меня уговаривать, – заявила Матильда. – Я не собираюсь приносить себя в жертву.
– Приносить в жертву! Какая странная мысль! – Они прошли мимо спальни Натаниэля, и он понизил голос: – Дорогуша, помоги мне спасти этот вечер!
– Никто его не спасет. Максимум, что ты можешь сделать, – убрать с глаз долой гирлянды и омелу.