- Роджер?
Ответа не было. Может быть, это Дилан? Со вздохом она поднялась с постели, подкралась к двери и выглянула в коридор. Никого не видно, все на своем месте. Тут она услышала движение внизу - короткий скрип пола. Набросив халат поверх легкой ночнушки, она спустилась по лестнице в гостиную, где увидела Роджера, стоявшего перед ярко горевшей елкой.
Она рассказала ему о дыме. Необычном украшении. Он сказал, что никогда его не видел.
Как это возможно?
Нет. Должно быть, он наткнулся на него среди старых шариков и машинально повесил на елку.
- Сладкий, - спросила она. - Все в порядке?
Он не оглянулся.
- Да.
- Что ты делаешь?
- Ничего. Просто проверяю, как работают гирлянды.
- А. Ладно.
И тут она заметила яркое, алое свечение, исходившее из середки ели. Украшенный самоцветом шарик. Тот, что она унесла наверх и убрала в шкаф в их спальне. Она не говорила, куда его спрятала. Зачем снова вешать его на дерево?
- Роджер, это обязательно?
- Что?
- Вешать этот шарик на елку.
- Я ничего подобного не делал.
- Но я унесла его наверх.
Наконец он обернулся к ней. Выражение его лица было странным. Пустым.
- Уверена, что сама не вернула?
- Разумеется, уверена. Ты меня пугаешь, сладкий. Я ничего не пойму.
- Что тут понимать. Ты раздуваешь из мухи слона.
- Вовсе нет. Я специально унесла эту гадость. И знаю, что Дилан не мог его найти. Остаешься ты.
Он отвернулся таращиться на веселые мигающие огоньки.
- Это не я.
- Ты еще не поднимался к нам?
Он покачал головой.
Что с ним не так? Никогда он не вел себя так отстранено, с таким холодом.
Он наклонился, уставившись в горящее око на серебристой сфере. Затем что-то пробормотал. Она не вполне расслышала. Или расслышала неверно.
Ей показалось, Роджер сказал: Он ее убил.
Нет, он сказал не так. Так он сказать не мог.
Она не попросила повторить. Было поздно и она слишком устала, чтобы разбираться. Надеясь, что его странное настроение изгладится само собой, она обернулась к лестнице, несколько потрясенная и весьма обескураженная. Утро вечера мудренее, - подумала она. - Поздно ночью все кажется куда хуже, чем на самом деле.
Завтра.
Лэндон обернул тело Ханны в старую пластиковую занавеску для душа, замотал скотчем и дотащил к трясине у пруда. Взяв пару шлакоблоков для балласта, он утопил ее в пруду -вместе со смертельным рождественским украшением. Трясина была вязкая и глубокая, он едва ли не застрял сам, чуть не впав в панику. Но сумел сохранить самообладание. Теперь ему придется поддерживать его все время. Не считая пары следов у края двора, трясина проглотила все признаки его посещения. В доме он оттер с мылом, водой и минеральными духами кровь с пола, затем залил отбеливателем ванную. От него саднило раненную руку, но это ерунда. Ерунда. И свою, и ее окровавленную одежду он сжег в яме на заднем дворе, а пепел развеял в лесу. На всякий случай упаковал ее одежду и личные вещи в чемодан, который возьмет с собой, вместе с сумочкой и ее содержимым, когда решит, что же делать с машиной.
Когда все закончится, будет казаться, что она попросту уехала из города и скрылась из виду. Она регулярно навещала родителей, часто без предупреждений, так что ее внезапное исчезновение не было само по себе подозрительным, особенно если учесть, что сейчас канун Рождества. Просто повезла родным подарки.
Да, идеальный ответ.
Завтра его единственной целью станет избавиться от BMW. Теперь же он устал, как собака, разум выгорел, но рука ныла и сон не шел. Уже было за полночь, в доме темно и тихо, а сердце стучало в груди, как отбойный молоток.
В конце концов ему придется пережить допрос в полиции. До этого необходимо подготовиться ко всему. Он не хотел, чтобы его наказывали за грехи его жены.
В доме стоял холод - даже колотун, - и все же его покрывал пот. Лежать в кровати без Ханны под боком казалось странно. Даже зная о ее неверности, он всегда находил ее присутствие успокаивающим, особенно поздно ночью. Иногда они говорили, обычно о пустяках, но иногда и о чем-то серьезном.
Хотя - никогда о ее очевидном неудовлетворении от их отношений.
Он подумал, что, в каком-то смысле, будет скучать по ней. Несмотря на все ее недостатки, Ханна обладала уникальным шармом и очаровательным остроумием. А какой она была красавицей.
Он вздохнул, стараясь выкинуть из головы приятные воспоминания. Поддавшись сантиментам, он лишится силы воли. Единственным способом выйти сухим из воды было цепко держаться за свою ярость. Он лежал, слушая свое сердце, желая, чтобы его стук утих и подарил нервам шансам восстановиться.