Много денег родители не зарабатывали, но нам хватало. Хватало на жизнь и на то чтобы мы были одетыми и обутыми. Хватало и на ежегодный рождественский подарок для каждого из нас. Мне - новые кроссовки, не такие как у других детей но, в общем, неплохие. Дэвиду досталась старая отцовская машина. Не самый лучший вариант, но бегала она быстро. Дэвид был чертовски счастлив заиметь ее, хотя, должен заметить, что родители подарили бы ему что-нибудь получше, если бы могли. В том году он выпускался из средней школы, и они сказали, что машина для колледжа. Немногие в Бергстроме ходили в колледж, поэтому когда Дэвил изъявил такое желание, мои родители чуть не лопнули от гордости.
- Куда едем? - спросил я.
- Встретимся с парнями.
- Зачем ты меня берешь с собой?
- А почему бы нет? Ты же мой брат.
Я улыбнулся, кивнул и последовал за ним.
- Кроме того, - сказал он, когда мы дошли до конца подъездной дорожки. - Хочу вручить тебе подарок на Рождество. Я уже все для тебя приготовил.
- Серьезно, Дэвид? У тебя есть подарок для меня?
- Нечто совершенно особенное. Тебе понравится. Не терпится увидеть твое лицо, когда ты его получишь.
Мы схватили куртки, сказали папе и маме, что вернемся попозже, и уехали на машине. Во время рождественских праздников вы всегда смотрите фильмы, новости или телешоу со всех концов мира. И там всегда идет снег. Лежит сугробами на земле, на машинах, на крышах. Но только не в Бергстроме. И не в его окрестностях, если на то пошло. Я слышал: некоторые старожилы говорили, что снегопад был однажды, в шестидесятых, но для меня это с таким же успехом могло произойти во времена Иисуса. Единственным снегом, который я когда-либо трогал, была та фигня что намерзла на заднюю стенку холодильника. В том году было достаточно холодно лишь для дождя со снегом. Достаточно для того, чтобы вам приходилось смотреть, куда вы ставите ноги, иначе вы можете наступить на пятно льда и оказаться на спине, вверх ногами. Вождение тоже становилось опасным, но дороги уже посыпали солью, чтобы предотвратить машины от проскальзывания. Наша улица была упакованным в бордюры, скопищем коричневого талого снега, которое напоминало мне "Колу" со льдом.
Мы поехали к пруду-отстойнику в соседнем квартале, неподалеку от дома Этана. Там же мы собирались и играли в бейсбол пока все не выросли. Это место мы называли "котлованом". Котлован казался мне огромным и я мечтал стать достаточно сильным, чтобы пробежать хоум-ран, который, как мы решили, будет, когда мяч ударится о стену дома мистера и миссис Хелфонд. Так было, пока Дэвид на самом деле не добросил и не разбил окно. После этого мы играли теннисным мячиком.
Я гадал: зачем мы взяли машину, если нужно всего лишь проехать квартал.
- Вот и они, - сказал Дэвид, припарковался возле бордюра и выпрыгнул из машины прежде, чем я успел что-либо спросить.
Там были Остин, Этан и Дрю. Из их ртов вырывался пар, словно они выдыхали дождевые облака. Я вышел, они приветствовали меня легкими кивками, а затем снова переключили внимание на моего брата и его новую машину.
Остин присвистнул через щербину в зубах, прошел мимо меня и Дэвида, пробежал пальцами по капоту.
- Она твоя?
- Подарок на Рождество, - сказал Дэвид. - Моя, целиком и полностью.
- Машина твоего отца, так ведь? - спросил Этан.
- Была.
- Довольно старая, да? То есть, сколько она протянет, пока не развалится?
- Почему ты всегда такой ублюдок? - сказал Дрю Этану. - Всегда болтаешь какую-то херню. Где твоя машина?
- Она мне не нужна, - ответил Этан.
- Это точно, - Дрю засмеялся и хлопнул Дэвида по спине. - Нормальная тачка. Мы едем куда-то?
- Что-то вроде этого.
Этан закатил глаза и глянул в мою сторону так, словно от меня воняет. Прежде чем кто либо смог возразить, Остин запрыгнул на переднее сиденье.
Дрю пожал мне руку и улыбнулся:
- Это твои новые кроссовки?
- Ага.
- Прикольные. Я подумывал купить такие же. И такого же цвета.
- Мне нравятся.
- Хороший выбор, пацан. И вот еще что.
- А?
- Ты сидишь сзади.
Когда я узнал что Одри беременна, мне было все равно, что подумают родители. Я был счастлив. Если бы это произошло до Рождества пять лет назад, возможно, я бы расстроился или разозлился. Но сейчас, эта новость была глотком свежего воздуха в комнате, заполненной слезоточивым газом. Вызывала улыбку и заставляла смотреть в будущее. Мои родители, вроде бы, тоже были осчастливлены этим. Возможно им просто не хватало сил принять это. Родители Одри просто отреклись от нее. Выгнали взашей.