– Да… с глазу на глаз. – Она бросила взгляд на секретаря, завороженно наблюдавшего за их беседой и ловившего каждое слово.
– Конечно. – Даффин жестом указал в направлении кабинета.
Реджине оставалось лишь надеяться, что там есть дверь. Крепкая и надежная.
Войдя в кабинет, она огляделась. Центр комнаты занимали большой стол, на стене за которым висела карта Лондона, и стоящее перед ним кресло, обитое темно коричневой кожей. Воздух пропитался запахом Даффина – смесью ароматов мыла и каких то специй – пробуждающим желание уткнуться носом в его жилетку. На столе Реджина заметила кружку с чем то очень похожим на крепкий кофе, аккуратные стопки документов, лупу и… о, господи, неужели пистолет?
– Могу я взять вашу мантилью? – спросил Даффин, закрыв за собой дверь.
– Нет. Я ненадолго. Служанка ждет меня в экипаже.
– Конечно. Прошу вас, присаживайтесь. – Даффин дождался, пока его гостья сядет, а потом обошел вокруг стола, опустился в кресло и убрал пистолет в ящик. – Издержки профессии.
– Понимаю, – кивнула Реджина.
Даффин внимательно посмотрел на гостью.
– Я предложил бы вам чаю, если бы он у меня был.
– А у вас есть бренди? – спросила Реджина, и ее голос снова задрожал.
Глаза Даффина округлились от удивления.
– Вы хотите бренди?
– Да, пожалуйста.
Реджина не знала, хочется ли ей бренди, но Николь пила его время от времени, к тому же она решила быть сегодня дерзкой и смелой.
Даффин подошел к стоящему в углу буфету, налил в два стакана немного бренди и, протягивая один Реджине, заметил:
– Меня не покидает ощущение, что мне тоже не помешает выпить.
Вытащив затянутую в перчатку руку из меховой муфты, гостья взяла стакан и настороженно посмотрела на его содержимое.
Даффин вновь занял место за столом и сделал большой глоток. Суровое выражение его лица ничуть не изменилось.
– Приятно видеть вас, миледи.
А а, он решил начать светский разговор. Что ж, это она умеет.
– Да, с момента нашей последней встречи прошло несколько месяцев. Так что я тоже рада вас видеть, – произнесла мисс Хевершем и добавила: – Прошу вас, называйте меня Реджиной, как делали это в Суррее.
Широко улыбнувшись, Даффин кивнул.
– Я слышал, здоровье вашего дяди улучшилось.
– Да, немного. Мы благодарны за каждый день, проведенный рядом с ним.
Дядя Эдвард на протяжении многих лет страдал от болезни легких, и то, что он до сих пор был жив, казалось настоящим чудом. Чудом, за которое Реджина была очень благодарна судьбе, даже несмотря на то, что в последнее время старик здорово осложнял ей жизнь. Ультиматум герцога отчасти поспособствовал ее сегодняшнему визиту на Боу стрит.
– Как ваша бабушка? – поинтересовался Даффин.
Леди Гарриет слыла довольно вздорной пожилой леди, говорившей и делавшей возмутительные вещи. Она знала, что Реджина симпатизирует Даффину, хотя ей и в голову не могло прийти, как далеко была готова зайти в своих симпатиях внучка.
– Вполне сносно, спасибо. – Реджина откашлялась. – Я читала о вас в газетах.
На лице Даффина на мгновение отразилась досада, и он сделал еще один большой глоток. Судя по всему, он не стремился к публичности. Интересная, но не неожиданная деталь. Люди, хранящие секреты, не слишком жалуют репортеров, а у Даффина наверняка было много секретов. Именно поэтому он казался Реджине таким притягательным. Да и привлекательная внешность отнюдь не была лишней.
– Вы сказали, что у вас ко мне предложение, – произнес наконец Оуклиф, давая понять, что с пустыми разговорами покончено.
Хм. Похоже, сегодня он не в том настроении, чтобы флиртовать, и это вряд ли поспособствует его согласию лечь с Реджиной в постель, однако она уже здесь и не должна отступать. Чтобы собраться с силами, она сделала глоток бренди, но напиток обжег горло, и ее глаза тотчас же наполнились слезами. Проклятье! Ей стоило попрактиковаться пить бренди заранее. На деле казавшийся таким привлекательным напиток оказался настоящим ядом. Вино нравилось Реджине гораздо больше.
– Да, – с трудом проговорила она.
– И что же это за предложение? – Даффин принялся барабанить пальцами по деревянной столешнице, прикладывая все силы к тому, чтобы сохранять бесстрастное выражение лица, хотя и сгорал от любопытства.