«Пожалуйста, скажи мне, что я не права, пожалуйста, скажи, что я не права…»
Он улыбается.
— Я покупал подарки для детей Джейсона Харта. У меня самого нет детей. Во всяком случае, пока.
Мои яичники трепещут.
— Или другого значимого человека. Я бы никогда не обманул того, с кем у меня отношения. Никогда.
Я знаю, о чем он думает. Мы видим так много этого на своей работе. Спортсмены и таланты изменяют своим супругам и нуждаются в том, чтобы мы это скрывали. Устранение последствий — это только часть игры, когда имеешь дело с известными личностями. Поверьте мне, наш отдел по связям с общественностью работает круглосуточно, чтобы некоторые из тех парней, которые регулярно изменяют своим супругам, выглядели святыми.
Мое сердце воспаряет.
Его руки опускаются по бокам, и он засовывает их в карман брюк. Адам в той же одежде, в которой был на работе — черт возьми, Шейла!
— В любом случае, — говорит он. — Я мог бы сказать тоже самое о тебе.
— Что ты имеешь в виду? — хмурясь, спрашиваю я.
— Ты с кем-то встречаешься? — Он чешет подбородок. — Я тоже видел тебя вчера вечером в торговом центре. Фотографировалась с Сантой. Кто твой парень?
Я приподнимаю бровь, глядя на него.
— Ты спрашиваешь, мой ли парень Санта? Потому что, будь уверен, я бы получила того пони, о котором просила, если бы это было так. А так как у меня нет пони... Что ж, ты можешь прийти к своим собственным выводам.
Я хихикаю.
— Я спрашивал не об этом извращенце. — Хмуро смотрю на него, не совсем понимая, почему мужчина испытывает такое отвращение к человеку в красном. — Я говорил о высоком парне, с которым ты ушла из лавки Санты. Тот парень.
О ком, черт возьми, он говорит? Какой высокий парень? Нет никого, кого бы я…
Ах, теперь я знаю, о ком он говорит.
— Коди? Мой сосед?
— О. — Адам выглядит немного удрученным. — Ну, думаю, это действительно удобно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, для свиданий и всяких прочих вещей.
Прочих вещей? Говоря так, парни подразумевают секс? Он это имеет в виду?
— Ты говоришь о сексе? Поверь мне, я не занимаюсь сексом — или всякими прочими вещами — со своим соседом. — Я смотрю на него с минуту, а затем разражаюсь смехом. — Коди — мой сосед-гей. Я люблю его, но мы проводим наши вечера, смотря комедии и крася друг другу ногти на ногах.
Он опускает взгляд на мои ноги.
— Ну, Коди проделал хорошую работу. Мне нравится красный.
— Спасибо.
Лифт движется, встряхивая нас обоих.
И точно так же, как в фильмах, когда я почти падаю, Адам ловит меня.
— Поймал.
Я подхожу к Мэг, стоящей у елки с голубыми украшениями, яркими и блестящими среди сияющих белых огней. Белая звезда на вершине не горит, как и каждый год, но это нисколько не умаляет ее красоты.
Эй. Может быть, в конце концов, я немного поддался праздничному настроению.
Я прочищаю горло.
— Э-эм, привет. — Мэг улыбается мне, забавляясь. — Могу я угостить тебя выпивкой или чем-нибудь еще? Ты выглядишь... потрясающе сегодня вечером. На самом деле, великолепно. И я знаю, что это может показаться странным, но я уже некоторое время подумывал о том, чтобы подойти к тебе, но сначала мне нужно было что-нибудь выпить. Очень жаль, что это заняло так много времени.
Ее губы подергиваются.
— А я все думала, когда ты подойдёшь
— Правда?
— Да.
Я придвигаюсь ближе, так что мои губы оказываются рядом с ее ухом, и теперь знаю, как она пахнет: сахаром, специями и чем-то пряным. Очень мило.
— Ты действительно прекрасно выглядишь сегодня вечером.
— Как и ты. — Мэг протягивает руку, чтобы смахнуть то, что, как я подозреваю, является невидимым кусочком ворса с моего воротника.
— Я знаю, что ты не отличишь меня от Адама, — говорю я, посмеиваясь. — Но могу я поцеловать тебя?
Мы улыбаемся друг другу.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле хочешь поцеловать меня, и что мы не тренируемся.
— Я хочу поцеловать тебя. Если хочешь, можешь притвориться, что над нами висит омела.
— Рождественский поцелуй, — вздыхает она.
— Мой любимый, — добавляю я.
— Мы такие слащавые. — Девушка смеется. — Но мне это нравится.
— Хорошо, но никому не говори, или да поможет мне Бог...
Я смотрю на неосвещенную звезду на верхушке дерева. Она установлена криво, но ярко сверкает. Клянусь, она сияет так же ярко, как если бы была…
Мерцает.
Я моргаю, беря лицо Мэг в свои руки и целую ее.
Один раз.
Второй.
Третий.
А на четвертом мы слегка приоткрываем рты, соприкасаясь языками. У нее вкус бурбона и Рождества.
— Ты случайно не была рядом с Шейлой и дамами из бухгалтерии после того, как несколько минут назад улизнула, чтобы написать своей подруге Табите?
Ее глаза расширяются.
— Да, как ты узнал?
— Бурбон, — говорим мы в унисон.
Внезапно вспоминаю слова Джейсона.
«Если не спросишь, то никогда не узнаешь».
— Никогда не узнаешь что?
Хм. Либо она может читать мои мысли, либо я сказал это вслух.
— Мэг, — говорю я, отстраняясь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. В ее великолепные зеленые глаза. Черт возьми, она прекрасна, смотря на меня вот так из-под полуприкрытых век. — Хочешь пойти со мной на настоящую рождественскую вечеринку на этой неделе? Не офисная вечеринка, а настоящая вечеринка с играми, едой и подарками?
Ее глаза загораются.
— Я бы с удовольствием!
— Как моя пара?
— Да, — говорит она и снова наклоняется ко мне, снова целует и обнимает за шею, чтобы прижать меня крепче. — Да.
— Подожди. Я забыл одну маленькую деталь. — Блин, как бы это сказать. — Это рождественская вечеринка в уродливых свитерах.
— О! — Она отмахивается от меня. — Не беспокойся. У меня есть уродливый рождественский свитер. На самом деле, по словам половины людей в этом зале, у меня их целая тонна. — Девушка смеется и тянется для еще одного поцелуя. — Ты знал, что они делают ставки на мой рождественский наряд?
— Э-эм...
— Все в порядке. Шейла не очень хорошо умеет хранить секреты. Я ее самая выигрышная лошадь.
Ее самая выигрышная лошадь? Что, черт возьми, это значит?
Может быть, пришло время поговорить с отделом кадров об офисном этикете Шейлы.
— Еще кое-что. — Я отодвигаюсь от нее, надеюсь, в последний раз. — Как выглядит этот твой свитер? Там конкурс, и мне нужно, чтобы твой был очень, очень уродливым.
— Соревнование? Как мило! — А потом Мэг краснеет. — Ну, не буду врать, он действительно ужасен. Я знаю, что ношу безвкусные вещи в это время года, но тебе может быть действительно неловко, что тебя увидят со мной в этой штуке. Может быть, мне лучше не надевать его...
— Все так плохо? Это же фантастическая новость.
— Серьезно?
— Да! Ты должна его надеть. Я тоже надену свой.
— Хорошо, ладно, ты победил. Но для протокола, он зеленый и весь пушистый. На нем изображен Гринч. И он весь в колокольчиках. Они звенят, и Шейла страстно ненавидит его.
Я хочу сказать: «К черту Шейлу», но вместо этого откидываю голову назад и смеюсь. Мэг только что описала свитер, который Эддисон подарила мне в прошлом году.
— Почему ты смеешься? — спрашивает она. — Я могу найти что-нибудь менее уродское, если хочешь?
— О нет, — говорю я, обхватив ее лицо ладонями. Целую ее в розовые губы. — Это звучит идеально.
Мэг улыбается мне, и мы наклоняемся друг к другу.
— Счастливых Рождественских поцелуев, Мэг.
— Прекрати болтать.
Я замолкаю.
И вместо этого целую ее.
