- Куда? - поинтересовался я.
- Ну... - пожал он плечами, - уйти с места преступления.
Я покачал головой, всем видом показывая, что эта версия меня совершенно не устраивает.
- В деревне недавно быка забили... - промолвил кучер.
- И что же здесь необыкновенного? - перебил его Никита Дмитриевич. Он не мог оторвать взгляд от столба с телом князя Титова.
- Неизвестно кто, - ответил кучер, - а вокруг такие же вот следы, он указ пальцем на пепелище.
В сердце у меня закралось сомнение: "Неужели и правда?!"
- И это не первый случай, - продолжал рассказывать кучер, озираясь по сторонам.
- В самом деле? - спросил я встревоженно.
- Да, - подтвердил мужик. - У свата моего козла зарезали и выбросили на дорогу, - добавил он.
"Козла ведут впереди его - сородича!" - внезапно вспомнилось мне.
- И все-таки что-то здесь не так! - проговорил я вполголоса.
- Что будем делать с телом? - спросил Сысоев.
- В дом надо отнести, - ответил Лаврений Филиппович, - не здесь же оставлять, - развел он руками.
- Да уж, - согласился Никита Дмитриевич. - Вы, наверное, идите в дом, - обратился он ко мне, - и предупредите гостей... А мы тут втроем управимся, - Сысоев перевел взгляд на тело хозяина и тяжело вздохнул. Мерзкое, я должен сказать, это дело, - понуро добавил он.
Я вышел на улицу, мощный порыв ветра со снегом ударил мне в лицо. Матушка-зима разыгралась не на шутку! Мне предстояло очень неприятное дело, я должен был сообщить княгине Ольге Павловне, что она этой ночью сделалась вдовой, да еще при крайне ужасных обстоятельствах.
До центральной усадьбы я добирался около получаса. И за это время смертельно замерз и устал.
В гостиной меня обступили со всех сторон. Лица у гостей и хозяйки были встревоженные.
- Ну что? Как? - слышалось со всех сторон.
- Позвольте принести вам свои соболезнования, - печально обратился я к Ольге Павловне. - Князь...
Не успел я произнести эту фразу до конца, как княгиня упала в обморок. К ней сразу бросились англичанка и Грушенька.
- Что случилось? - спросила Мира, не отводя от меня взволнованных черных глаз.
- Николай Николаевич убит! - ответил я.
***
II
***
- Как это произошло? - с дрожью в голосе спросила Мира. Ее черные глаза превратились в два огромных, пугающих омута; волосы цвета воронова крыла рассыпались по плечам. Она шагнула мне навстречу, не скрывая терзающего ее волнения.
- Как? Почему? - на ломаном русском спросил брахман. Его ученик-брахмачарин Агастья выглядывал у него из-за спины. Оба чувствовали, что над их головами нависла какая-то опасность.
- Ничего себе Рождество! - воскликнул поляк Гродецкий.
Я заметил, что Мери-Энн подняла глаза, как только Станислав это сказал. Как ни абсурдно это выглядело, но мне почему-то навязчиво казалось, что этих двоих что-то обязательно связывает. Но что именно, я пока точно определить не мог.
- Это очень неприятная история, - пришлось мне ответить. - Похоже на какое-то жертвоприношение... - нехотя выговорил я. У меня не было особого желания говорить об этом, но я прекрасно понимал, что рано или поздно все так или иначе проведают обо всем, в том числе и о леденящих душу подробностях.
- Жертвоприношение?! - княгиня наконец отошла от обморока. - О чем вы говорите, Яков Андреевич? - восклицала она. - Я брежу? - Ольга Павловна часто-часто заморгала своими заплаканными глазами. - Я не верю своим ушам! - запричитала она. - Я же говорила Николаю Николаевичу, - как только княгиня Титова произнесла имя мужа, то сразу же вновь залилась слезами, чтобы он не приглашал этих варваров в дом! - Ольга Павловна указала своим пухлым пальцем на Мадхаву с Агастьей, которые съежились под ее обличающим взглядом.
Взоры гостей сразу обратились в их сторону.
- Надо вызвать полицию! - передернул плечами Гродецкий.
- Что же будет с детьми? - ужаснулась мисс Браун. - Здесь опасно оставаться! - простонала она.
- Но мы здесь ни при чем! - ткнул себя в грудь Мадхава. - Почему вы так на нас смотрите?
- Убийцы! - воскликнула Ольга Павловна.
- Господа, - обратился я к присутствующим, - я попросил бы вас сохранять спокойствие! - обратился я ко всем присутствующим.
- А кто вас на это уполномочил? - усмехнулся Гродецкий.
- Но, господа, - я развел руками. - Не лучше ли все-таки сохранять трезвую голову и здравый рассудок?
- Но если эти варвары причасны к убийству... - угрожающе проговорил Иван Парфенович.
- Я думаю, нам в этом еще предстоит разобраться, - ответил я.
- А я думаю, - высокомерно вмешался Гродецкий, - нам следует вызвать полицию!
- Вполне с вами согласен, - ответил я. - Как только метель утихнет...
Станислав взглянул в окно. Метель вовсе не собиралась стихать, а только усиливалась. Влажные хлопья снега облепили стекло.
- I am so afraiding! - всхлипывая, сказала англичанка.
- Господи! - всплеснула руками Грушенька. - А убийца-то среди нас!
В госиную вошли запыхавшийся Никита Дмитриевич Сысоев и вспотевший Лаврентий Филиппович Медведев. На обоих лица не было. У квартального шея побагровела от натуги.
- Где мой муж? - воскликнула Ольга Павловна.
- Внизу, - ответил Никита Дмитриевич, - в одной из комнат, которая тоже была предназначена для гостей. Я отдал распоряжение, чтобы его тело начали приводить в порядок, - добавил он. - И послал в нашу часовню за священником. Примите мои соболезнования, княгиня, - скорбно склонился управляющий.
- Я иду к нему, - вскликнула Ольга Павловна и направилась к выходу, путаясь в своем чайного цвета салопе, длинной широкой накидке на вате с прорезями для рук. Грушенька бережно поддерживала барыню под руку.
- Я немедленно уезжаю отсюда, - холодно заявил Гродецкий.
- Ну уж нет, - Лаврентий Филиппович поднял вверх указательный палец и отечески им погрозил. - Я представляю здесь на данный момент органы сыска, и никто не уедет отсюда до прибытия полицейских или пока мною не будет схвачен убийца! Или убийцы... - он покосился в сторону окаменевших индусов.
- Да и выезды из имения все снегом занесло, - сказал Сысоев.
- Так, значит, мы в западне! - воскликнула англичанка.