- Фи, как некрасиво! - досадливо поморщилась Ольга Павловна. - Я надеюсь, что этот дикий брахман никого из нас не собирается приносить в жертву своим нелепым богам! - вскричала она. - Извини, дорогая, - с рисованным участием обратилась княгиня к моей индианке. В столовой повисла напряженная тишина.
- Какие глупости! - перебил жену Николай Николаевич. - Довольно вздор болтать! Григорий! - окликнул он лакя. - Не пора ли зажигать канделябры?
Тогда я решил, что настала, наконец, и моя очередь поддержать беседу.
- Брахманы, - начал я, - одна из высших индийских каст, древняя варна...
Присутствующие, недоумевая, уставились в мою сторону. Я пояснил:
- Древнее жреческое сословие, отправляющее религиозные культы!
- Ах, вот оно как, - понимающе закивала головой княгиня Титова.
- Яков Андреевич у нас человек исключительной образованности! - с иронией заметил квартальный надзиратель Медведев. Я пропустил издевку Лаврентия Филипповича мимо ушей, потому как он намекал на мою принадлежность к Ордену "Золотого скипетра"!
- У моей сестры в деревне намедни кто-то барана зарезал, - вдруг вмешалась в господский разговор ключница Грушнька. - Зарезал и бросил, добавила она. - Словно ему мясо и ни к чему! - девушка пожала плечами. - А кого эти брахманы в жертву приносят? - поинтересовалась она.
В этот момент двери столовой раскрылись, и в мраморную залу вошла мисс Браун и индийские путешественники, переодевшиеся к ужину.
Грушенька прикусила спелые губки и незаметно, словно легкое облачко, выскользнула из комнаты.
Мери-Энн переоделась в новое шелковое темно-зеленое платье с бархатным лифом, пышными бархатными рукавами и почти что нормальной талией. В вырезе лифа - рубашка со стоечкой из тончайшей материи яблочного оттенка в цвет ее прозрачным глазам. Изящные руки - в белых перчатках, на голове сетчатый чепец со страусиным пером, на острых плечах - пелеринка, отделанная нежнейшим лебяжьим пухом.
- Мисс Браун, - восхищенно заметил Иван Парфенович. - Вы просто-таки очаровательны!
Взгляды всех присутствующих мужчин устремились на гувернантку, которая смущенно заулыбалась, и вокруг глаз у нее от этого вдруг появилась сеточка мелких морщин. Но "гусиные лапки" ее не портили, а, напротив, лишь придавали шарма... Один только Станислав Гродецкий демонстративно не смотрел в ее сторону. Такое поведение поляка снова почему-то показалось мне подозрительным.
- Дети уже спят? - холодно осведомилась княгиня Ольга Павловна. Ей совсем не понравилась идея мужа, чтобы гувернантка сидела с ней за одним столом.
- Спят, - коротко ответила неожиданно похорошевшая англичанка.
- Брахман Мадхава и ученик-брахмачарин Агастья! - торжественно представил индийских путешественников Титов.
Княгиня замучила вновь прибывших гостей расспросами.
- Ольга Павловна! - обратился к ней князь. - Вы утомили наших гостей! Да и меня, надо признаться, - тоже! Поэтому я, пожалуй, отправлюсь спать!
Николай Николаевич извинился перед присутствующими и вышел из комнаты. Я устремился за князем, чтобы наконец-то переговорить с ним наедине о деле. Эти недомолвки порядком раздражали меня.
- Николай Николаевич! - окликнул я его в коридоре. - Князь!
- Яков Андреевич? - отозвался он удивленно. - Что-то случилось?
- Я хотел бы у вас узнать ответ на этот вопрос, - признался я. - Нам необходимо немедленно с вами переговорить!
- Я очень устал, - ответил Титов, зевая. - Давайте отложим наши дела до завтра, - добавил Николай Николаевич тоном, не допускающим возражений.
Мне пришлось отступить, потому как Титов был посвящен в одну из высших орденских степеней, а я свято чтил вторую Соломонову добродетель, которая заключалась в повиновении высшим чинам.
Тогда и я тоже отправился спать в отведенные мне в усадьбе покои. Мне и в голову не могло прийти, что я вижу Титова в последний раз.
Не успел я зажечь свечу в закапанном воском медном шандале, как услышал подозрительный шорох у себя за спиной. Какое-то мгновение я ощущал, как мороз пробежал у меня по коже. Я медленно обернулся на тихий звук, который шел прямо от дверей, и столкнулся лоб в лоб со своим ангелом-хранителем, который окрестил себя Золотым драконом.
- Кинрю? - удивился я.
- Не ждали, Яков Андреевич? - усмехнулся японец.
- Не ждал, - признался я. - Неужели тебе наскучило общество гостей Николая Николаевича?
- Честно говоря, да, - ответил Кинрю. - Но дело не только в этом, добавил он.
- А в чем же? - искренне полюбопытствовал я.
- Разве вы не видите, - удивился Кинрю, - что происходит что-то довольно странное? - он уставился на меня с заговорческим видом. - Мне кажется, - продолжил японец, - что вскоре в имении обязательно должно будет произойти убийство...
- Почему именно убийство? - осведомился я. - Должен признать, что мне тоже многие вещи кажутся странными. Но...
- Я не доверяю этим индусам, - сказал японец.
- Но почему? - изумился я. - Мире ты тоже не доверяешь?
- Конечно, нет! - запальчиво возразил Кинрю. - Мира - это случай особый! А здесь явно речь идет о человеческих жертвоприношениях! воскликнул он. - Не зря же наш благодетель, - японец имел в виду Ивана Сергеевича Кутузова, - отправил вас, Яков Андреевич, встречать Рождество именно сюда, да еще заодно и Медведева сюда же пригнал вам на помощь, если вдруг вы один-то не справитесь!
- Складно ты рассуждаешь, - сказал я с улыбкой. - Но тебе неизвестно, что князь Николай Николаевич тоже масон, и если уж Кутузов и отправил меня сюда неслучайно, то по делам явно не связанным с индийскими ведическими ритуальными человеческими жертвоприношениями! - проговорил я уверенно, хотя сам такой уверенности и не ощущал. Все мои чувства обострились с этого вечера, потому-то мне и казалось, что в этот дом вместе с метелью надвигается большая беда! - Я завтра же выясню у Титова, что происходит!
- И все-таки, Яков Андреевич, - вновь предостерег меня мой ангел-хранитель, - я бы на вашем месте этому брахману не доверял...
Я лег спать с тяжелым предчувствием, которое ни на секунду не оставляло меня и даже отравило мне сон. Мне привиделась Мира, там, далеко, у себя на родине, откуда я и привез ее в северную столицу России. Она одиноко стояла в заснеженных джунглях у ритуального костра. На ней развевалось янтарное сари, в котором она показалась мне почему-то ужасно маленькой и жалкой...