Джеред помолчал и наконец, к радости Шейлы, кивнул.
— Не знаю уж, так ли это важно, но ладно, поехали.
Церковь выглядела как все старые церкви, только гирлянды мерцающих лампочек украшали западную часть здания, окна и двери.
— Церковь сверкает, как… как… — Джеред не нашел подходящего слова, так его удивило это светское украшение в божественном месте.
— Просто как рождественская елка, — подсказала Шейла и улыбнулась, когда Джеред бросил на нее хмурый взгляд. — Это сделано для детей, Джеред.
В душе Джеред улыбнулся: погоня за рождественской елкой увлекла его, и хотя он понимал, что это ненадолго, начинал подпадать, вернее, снова возвращаться под обаяние Шейлы. И потом, эта покоряющая уступчивость… Он чувствовал, что теряет голову, твердость духа и вот-вот откажется от развода… чего Шейла, видимо, и добивается. Нет, нельзя поддаваться ее чарам.
Они вошли в церковь. Шестеро ребятишек, и среди них Молли, стояли перед сидевшими прихожанами и старательно пели. Джеред замер на месте: чумазое личико маленькой оборванки, которая встретилась ему в магазине, было отмыто до розового блеска, головку украшал серебряный венчик. В ее облике, как показалось Джереду, проглядывало что-то почти… ангельское.
Шейла проследила за взглядом Джереда: да, это та девочка, которая приходила к ней в офис. Судя по описанию Джереда, это и была Молли. Шейла украдкой бросила взгляд на мужа, и сердце ее дрогнуло: черты его лица смягчились, в глазах стояли слезы. Но через мгновение на лице его снова было прежнее сдержанное выражение. Дорогой мой, подумала она, ты не так уж и холоден, как пытаешься меня убедить. Если чужой ребенок может растрогать тебя, значит, свой тем более растопит твое сердце.
Пение закончилось, прихожане зааплодировали. Потом все разом встали, и несколько человек пошли к боковой двери.
— Пойдем поговорим с Молли. — Джеред потянул ее за руку. Внутренний голос убеждал его: в девочке нет ничего особенного, но ему казалось, что есть, только что?
Молли стояла рядом с невысокой женщиной лет сорока. Она первая увидела Джереда и подбежала к нему.
— Ты пришел! Я знала, что ты придешь. Мне сказал Санта. Ему понравилась елка. — Молли обхватила Джереда за ноги. — Спасибо большое.
Джеред бросил на Шейлу умоляющий взгляд: помоги! Пряча улыбку, она наклонилась и взяла ручку Молли.
— Ты помнишь меня, Молли? Ты на днях заходила ко мне в офис в универмаге Дентона. Я — Шейла Барроуз.
Молли отпустила ногу Джереда. Он издал вздох облегчения. Шейла сдержала улыбку. Бедняга! Дети и правда приводят его в ужас.
Молли повернулась к подошедшей матери.
— Мама, это мистер Барроуз. Это он подарил Санта-Клаусу елку.
— Я тоже вас благодарю, сэр, — тихо сказала Люси Миллстоун. Вид у нее был счастливый, хотя и утомленный. Она улыбнулась Шейле. — И вам спасибо, миссис Барроуз. Так любезно с вашей стороны исполнить желание ребенка.
— О, это была идея Джереда, — ответила Шейла, с улыбкой глядя на Молли. Та зачарованно, словно это был Санта-Клаус, смотрела на Джереда. — Ты сказала, что Санте понравилась елка. Значит, он ее уже видел? Но как это может быть? Ведь он появляется на самое Рождество.
— Может. Он уже приходил в церковь, — с серьезным видом сказала Молли. — Он пришел к нам пораньше, на праздник. Увидел елку и сказал: «Какое замечательное дерево!» — Молли благоговейно повторила слова Санта-Клауса, будто они и правда исходили от святого.
Шейла перевела взгляд на мать Молли. Та засмеялась.
— Моя дочка говорит о Санта-Клаусе, который приходил на детский праздник полчаса назад, как раз перед службой. Все дети получили подарки. — Она подняла сумку, из которой выглядывал подарок в яркой упаковке. — Ну а главным украшением праздника была, конечно, ваша елка.
— Я что-то не понимаю, — сказал Джеред. — Я думал, вам с Молли нужна елка для дома.
Люси покачала головой.
— О нет, для детского праздника. Пойдемте, я покажу ее. — Она взяла за руку Молли и поманила за собой Шейлу и Джереда. Они прошли по небольшому коридору и оказались в просторной комнате.
Там Шейла и увидела свою елку.
Она была украшена самодельными детскими игрушками: бумажными цепями, красочными изображениями Санта-Клауса, леденцами на палочках, колокольчиками и звездами из фольги. На дереве не было сверкающих огоньков, красивых стеклянных шаров, какими Шейла украшала свои деревья, и тем не менее это была великолепная елка. Между еловыми лапами был укреплен портрет Санта-Клауса в санях, улыбающегося, с приветственно поднятой рукой. Глаза Шейлы наполнились слезами, и ей показалось, что Санта подмигнул.