Алекс покорно следовал за Шеннон и Джереми к джипу, понимая, что сопротивляться бесполезно.
— Ты его видела, Шеннон? — нетерпеливо спросил Джереми в рождественское утро, прыгая по гостиной в неудержимом волнении. — Ты видела Санту?
Шеннон отрицательно покачала головой.
— Нет. Я, как всегда, уснула.
— Я тоже. Но он ведь приходил, да?
Она посмотрела на свертки поделкой, которые положила туда, как только Джереми задремал. Там лежали еще и другие подарки. Наверное, это Алекс прокрался в гостиную, когда они с Джереми уснули.
— Да, он приходил, — сказала Шеннон, улыбаясь.
— Я папе скажу! — Джереми резко повернулся, но остановился, потому что Алекс уже стоял на ступеньках. — Санта приходил! Он приходил! Видишь, пап? И он съел печенье, и выпил все молоко.
— Понятно.
Аромат кофе донесся из кухни — вчера вечером Алекс установил на кофеварке таймер. Но Шеннон удивило не это — она уставилась на пустую тарелку, в которой было оставлено угощение для ночного гостя. Надо ведь было представить все так, как будто Санта угостился печеньем и молоком, а она забыла про это! Наверное, Алекс не упустил эту маленькую деталь. Рождество воистину время чудес.
— Можно теперь открыть подарки, пап? — стал просить Джереми.
— Э… ладно. — Алекс все еще выглядел не вполне проснувшимся.
— Дай своему папе сначала выпить кофе. — Шеннон пошла на кухню и налила большую чашку. Алекс с улыбкой принял из ее рук кофе и притянул Шеннон к себе.
— Хочешь печенья? — тихо спросила она, чтобы Джереми не слышал.
— Печенья?
Она выразительно перевела взгляд на пустую тарелку возле камина и обратно на него.
— Да. Хорошо, что ты не забыл. Я была такая сонная, просто не подумала об этом.
— Я ничего не ел. Это, должно быть, Санта.
— Ты… — Шеннон рассмеялась и наклонилась к Алексу.
— Думаю, пора открывать подарки, — быстро сказал он, и Джереми захлопал в ладоши.
Вскоре гостиная превратилась в море разорванных упаковок и ленточек, отчего кот Магеллан пришел в полный восторг. Шеннон, задержав дыхание, следила, как Алекс открыл ее подарок — старый судовой секстан. Он восхищался старинными корабельными приборами, и ей очень хотелось, чтобы подарок пришелся ему по душе.
— Шеннон… это удивительно. — Он открыл бархатистый футляр и проверил настройки, всматриваясь в окуляр. — Но тебе не следовало…
— Я хотела. А вот ты должен был мне обязательно сказать, — пожурила она, поглаживая антикварный медный чайник. Он был восхитительный. Частица Ирландии, как дом ее бабушки и дедушки.
Джереми она подарила телескоп и много всяких игрушек. Он же преподнес ей чудесную брошь в виде кота, которую она тут же приколола.
После того как все ленточки и бумаги были собраны, решили, что пора собираться. Шеннон пошла к себе, по дороге размышляя о том, что Алекс выглядит чересчур напряженным. Наверняка из-за того, что ему предстоит празднование Рождества с ее семьей. Хорошо все-таки, что приедет его сестра.
Если приедет, напомнила себе Шеннон. Гейл Маккинзи говорила о своих планах очень неопределенно, сказав только, что надеется приехать утром и предпочитает взять напрокат машину, чтобы добраться сама.
Когда Алекс и Джереми наконец собрались и подошли к двери Шеннон, она уже вытаскивала коробки и складывала их около джипа.
— Почему ты не подождала нас? — спросил Алекс, торопясь помочь ей.
— Не хотела задерживаться дольше.
Он посмотрел сердито, желая напомнить ей, что у мужчин есть мускулы для тяжелой работы, но промолчал, зная, что она скажет что-нибудь задиристое или посмеется над ним. Увидев, что одна коробка была наполнена бутылками с шампанским, а другая — с яблочным вином, Алекс окончательно рассердился. Они действительно были тяжелые.
— Не сходи с ума, — весело возразила она, вручая ему сумку с разными свертками.
В дороге Шеннон давала четкие указания, и вскоре они подъехали к дому ее матери. Алекс не знал, чего ему ожидать. Он увидел большой старый дом с верандой. Как только они припарковались, из всех дверей особняка высыпали люди. Гостеприимное место, подумал он.
— Счастливого Рождества! Вы опоздали! — кричали вразнобой голоса, затем последовали объятия и восклицания: — Мы ждали вас вчера вечером!
— Ты должна была быть здесь вчера? — шепнул он на ухо Шеннон, когда они вошли в дом.
Она прикусила губу.
— Семья обычно обедает и посещает службу в канун Рождества. Нас бы приняли с радостью, но я посчитала… ну… ты знаешь. И я не хотела расстраивать Джереми.
Алекс знал, почему Шеннон ничего не сказала: она знала, что он не захочет идти на службу.
— Боже мой, это Джереми? — К ним приблизилась пожилая женщина с очень теплой улыбкой.
Джереми кивнул. Продолжая цепляться за руку Алекса, он все же выглядел заинтригованным этим смехом и веселыми разговорами, наполнявшими уютный дом.
— Меня зовут Педжин, я мама Шеннон, а вы, должно быть, Алекс. — Ее ирландский акцент уже смягчился, но не стерся годами, проведенными в Америке.
— Я люблю Шеннон, — громко объявил Джереми, прежде чем его отец успел сказать что-либо.
— Я тоже, дорогой. Хочешь познакомиться с другими моими внуками? Тебе понравится играть с ними.
Джереми с готовностью выпустил руку Алекса и последовал за Педжин.
— Я должен был догадаться, — пробормотал Алекс, качая головой.
— О чем? — спросила Шеннон.
— О том, что твоя мать настоящая чаровница, как и ты.
Она довольно улыбнулась и повела его в гостиную, представляя по ходу семью. Имен было столько, что у него в голове все смешалось в кашу.
Кейн О'Рурк, который держал маленького мальчика на плечах, выглядел не как суровый руководитель или воинственный брат, а как любящий отец. Если бы Алекс познакомился с ним в такой обстановке, то ни за что не догадался бы, что этот человек владеет богатейшей в стране корпорацией.
— Кто поможет все занести? — спросила Шеннон. Поворчав для виду, пятеро ее братьев оделись и направились к джипу.
— Ты всегда берешь слишком много вещей, — сказал Кейн, складывая подарки поделкой.
— Но я тут ни при чем. Алекс, что это такое? — спросила она, заглядывая в несколько коробок.
— Я должен был внести свой вклад, а ты не сказала, что брать.
Чья-то рука протянулась через плечо Шеннон и взяла банку с кешью из коробки, которую она разглядывала.
— Здорово, я умираю от голода!
— Ты всегда голодный, Коннор.
— Обед еще не скоро.
— Мам, — сказала Шеннон, входя на кухню.
— Да, милая?
— Ты помнишь, я говорила тебе о том, что Алекс просто мой друг, не правда ли? Между нами ничего нет. — Это не было ложью, но Шеннон все равно скрестила пальцы.
— Кажется, он очень хороший молодой человек.
— Да, но что ты имела в виду, предлагая Джереми познакомиться с «другими внуками»? Как будто он один из них?
— Это просто оговорка, дорогая.
Ее мама никогда не оговаривалась. Это факт.
— Не надейся понапрасну, — предостерегла Шеннон. — Алекс не хочет снова жениться. Он очень ясно объяснился по этому вопросу, так что между нами ничего не будет.
— Но, дорогая, ты же не можешь винить меня за то, что я надеюсь на что-то. Ты никогда не приводила молодого человека на обед, тем более на Рождество. К тому же я уже давно не видела тебя такой счастливой.
— Он вдовец, мам. Еще даже год не прошел, — произнесла Шеннон отчаянно. Не хватало ей только этого несвоевременного сватовства. — Пожалуйста, ничего не говори.
Педжин прикоснулась к ее лицу.
— Я скажу только, что люблю тебя, дорогая. Теперь иди и не беспокойся. Сегодня Рождество.
Шеннон поспешила обратно в гостиную и села рядом с Алексом. Он говорил что-то о футболе, и она удивилась про себя тому, как быстро мужчины нашли общую тему для разговора. Временами она чувствовала себя чужаком в своей собственной семье. Женщины обычно суетились на кухне, обсуждая угощение, детей и всякие хозяйственные дела, а братья говорили о спорте или на другие мужские темы. Она же не подходила ни одной из этих компаний.