Полиция не находила никаких потерявшихся собак, пожарная служба и не думала их искать. «Скорую помощь» интересовали только бешеные собаки и их жертвы. Пять мейлов о пропаже Курта, отправленные им Катрин, бесследно канули в Интернет. С дюжину телефонных звонков на ее же номер тоже ушли в молчание мертвой линии, как вода в песок. Ни длинных, ни коротких гудков — ни звука. По-видимому, Катрин и Хуго Босс не хотели, чтобы им мешали. Уж тот-то, наверное, умел целоваться. Чем-то же он должен был ее привлечь, этот прилизанный тип?
Как бы то ни было, Максу не оставалось ничего другого, как совершить хождение в Каноссу,[18] то есть отправиться в парк Эстерхази на поиски несчастного пса, ставшего жертвой любовной трагедии, который, скорее всего, зарылся где-нибудь в снег, ушел на заслуженный отдых и который, во всяком случае, вряд ли сильно переживал по поводу того, что его потеряли. Макс уже всем телом ощущал, как это по-зимнему освежающее ночное шествие отвлекает его от вчерашнего фиаско с поцелуем. Лучше его исходное (или безысходное) положение в настоящий момент стать не могло, и от этого оно становилось еще хуже. У него появилось такое чувство, как будто он отбывал справедливое наказание за свое дебильно-инфантильное поведение. И это наказание в виде совершенно бессмысленного прочесывания кустов в три часа ночи было сродни самоочищению.
Поскольку в парке за это время нигде ничего не шевельнулось (то есть Курт мог быть где угодно), Макс медленно направил свои стопы к исходной точке своего провала. Он описал пять кругов вокруг дома Катрин, трижды звонил в квартиру по домофону.
Несколько раз, задрав голову ко второму этажу, он кричал сдавленным голосом:
— Куррррт!..
По звучанию это напоминало отрыжку полузамерзшей серой цапли. Но даже стократно усиленный, этот звук ничего бы не изменил: скорее можно разбудить покойников на кладбище, чем Курта в квартире на втором этаже, если источник звука находится на улице.
Когда Макс проснулся в обед, ему было что рассказать. И он даже знал кому: Пауле. Он была лучшей и популярнейшей из всех известных ему толковательниц снов.
— Ну как все прошло? — спросила она по телефону.
— Честно говоря, не совсем так, как мне хотелось… — ответил Макс.
К счастью, выяснилось, что вечером у нее будет время зайти к нему, чтобы вникнуть в детали.
— Паула, мне срочно нужна твоя помощь! — сказал Макс.
— Приятно это слышать, — ответила Паула невозмутимо.
На самом деле слышать это ей было гораздо приятнее, чем она могла признаться.
Так, одно дело сделано. Теперь срочно к Катрин. Телефон клиники у него был. Он уже даже знал, что ей скажет. Он все еще находился под впечатлением своего сна. Услышав в трубке ее голос, он даже не почувствовал волнения.
— Привет, это я, Макс. Ты случайно не находила у себя Курта? Я не мог забыть его у тебя? Катрин, поверь мне, я всю ночь пытался…
Стоп. Что это было?.. Вот опять, тот же звук. И еще раз, и еще… Звук повторялся и повторялся.
— Катрин!
— Я слушаю, — казенным голосом ответила она.
— Что это у вас там за шум?
— Твой Курт! — ответила она резко.
— Это же собачий лай! — возразил Макс.
— Это Курт! — ответила она с легким нажимом.
— Он у тебя? — удивился Макс.
— Как видишь. Пока. Но время его визита заканчивается, — ответила она с еще большим нажимом.
— С каких это пор он лает? — спросил Макс, не веря своим ушам.
— С тех пор как затеял в приемной игру с моими пациентами. Кладет им на колени свой обслюнявленный пластмассовый сэндвич и ждет, когда те бросят его в коридор. И горе тому, кто отказывается это сделать! Твой Курт ревет, как реактивный истребитель-перехватчик… Никто уже не решается отказываться. — В ее голосе теперь звучало раздражение. — И если сейчас заявится мой шеф и увидит все это, мне придется отправляться на поиски новой работы. — Раздражение в голосе усиливалось. — Нет, это не мне придется отправляться на поиски новой работы. Это тебе с Куртом придется отправляться на поиски новой работы для меня! А теперь будь так любезен, забери отсюда свою собаку, иначе в приемной скоро не останется ни одного пациента! — В ее голосе уже звучала угроза.