Выбившись из сил, мы лежали, пытаясь отдышаться. Все еще наполовину одетые. Переплетясь руками и ногами. Неприкрытая одеждой кожа мерцала в свете камина. Каким-то чудом мы оказались на коврике. Кофейный столик сдвинулся в сторону (даже дальше, чем можно было ожидать), а журнальный валялся вверх ногами. Понятия не имею почему.
Рейес лежал на мне, и я ничего не могла с собой поделать – забравшись руками под рубашку, погладила его по спине, спустилась ниже и обхватила ладонями стальные ягодицы. В ответ он еще глубже уткнулся носом мне в шею.
- Ну и как тебе твой подарок? – поинтересовался он.
Только теперь я вспомнила, что купила ему подарок на Рождество. Оглядела разбросанную как попало по гостиной одежду и усмехнулась:
- Думаю, на полу эти боксеры смотрятся лучше, чем на тебе.
Рейес отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Ты оскорбляешь мои рождественские трусы в колокольчики?
- Вовсе нет, - поспешила заверить его я. – Просто… просто ты лучше выглядишь в чем мать родила.
Он опять расслабился.
- Я буду носить их каждый день до конца моей жизни.
- Не посмеешь, - громко рассмеялась я.
- Увидишь.
- Я их сожгу.
- Тогда и меня придется сжечь, потому что я больше ни за что их не сниму.
Я укусила его за плечо. Тонкая ткань рубашки предлагала всего лишь намек на преграду. Рейес схватил меня за волосы и несколько долгих секунд прижимал мою голову к себе. Потом снова приподнялся и посмотрел на меня сверху вниз. От его взгляда в животе опять запорхали бабочки. Причем бабочки-камикадзе. Они отчаянно атаковали мои внутренние органы, совершенно не заботясь о собственном благополучии.
Только через минуту мне удалось выдавить:
- Кстати о подарках. Что ты мне приготовил?
Он приподнял брови:
- То есть этого было мало?
Я хохотнула самым непристойным образом:
- Ты об этом нашем маленьком свиданьице? Ну уж нет, так легко ты не отделаешься.
Взгляд Рейеса остановился на ящике в кофейном столике – том самом, который оказался не на своем месте. Я дернулась к ящику, но не дотянулась. Судя по выражению лица, Рейес не собирался мне помогать. То есть не собирался с меня слезать. Целую вечность я терпела одно поражение за другим, но в конце концов мне удалось открыть ящик и даже вслепую пошарить в нем рукой, пока я на что-то не наткнулась. Я вытащила подарок. Он был обернут золотистой фольгой и перевязан красным бантом.
- Это мне? – взволнованно спросила я.
Рейес выгнул бровь:
- В жизни не видел этой коробки.
Я улеглась обратно на ковер и захихикала:
- Это простой вопрос, на который можно ответить «да» или «нет».
- Прямо с языка сняла.
- Вот оно что, - понимающе протянула я. Он имел в виду вопрос, который задал мне – точнее которым меня огорошил – буквально на днях. А я все еще не дала ответа. – Можно открыть?
- Он твой, так что делай с ним, что хочешь. – В его глазах так и плясали черти, когда он скатился с меня, растянулся рядом и подпер кулаком голову, чтобы наблюдать за мной и ничего не пропустить.
Разорвав обертку, я почувствовала, как округляются мои глаза. Там оказался синий бархатный футлярчик. Я снова взглянула на Рейеса. Поверить не могу, что какой-то бриллиант (или даже перспектива его получить) способен превратить меня в легкомысленную дурочку. Закусив нижнюю губу, я открыла коробочку. Между двумя бархатными подушечками был зазор для кольца. Вот только кольца там не было.
От обиды у меня отвисла челюсть.
- Это еще что? – спросила я, потрясенно уставившись на Рейеса.
- Простой вопрос, на который можно ответить «да» или «нет», - ответил он. Его голос был богатым, густым и тягучим, как ириски. Он лег на спину, сложив руки под головой. – Когда я получу ответ, ты получишь оставшуюся часть подарка.