Асума скрыл своё лицо руками, но Акира видела, какая мука отразилась на нём. Девушка поджала губу, желая слышать продолжение, так как стала понимать, что же на самом деле произошло и почему семья распалась. Сарутоби же отнял руки от лица и провёл одной по своей короткой бороде, задумчиво смотря в край стола.
— Я пришёл без подарка на праздник, к которому они так готовились. В доме была куча гостей, и все они смотрели на меня, когда я только вернулся с работы. Мираи прибежала ко мне и попросила подарок, но мне нечего было ей дать. Она сделала вид, что не расстроилась, но, когда праздник закончился, я видел, как Мираи сидела на коленях у Куренай и плакала. После того, как она уснула, Куренай вышла ко мне поговорить, и сказала, что мне лучше уйти, раз я выбрал работу вместо семьи.
— И вы ушли?
— Мне пришлось, — горько ответил он. — Что бы я ни делал — это приводило лишь к одному исходу. Я решил, что им действительно будет лучше без меня, и тогда я сказал Мираи о своём решении. Она очень расстроилась и сказала, что я не могу так поступить. Она сильно кричала и плакала, пока я собирал вещи, а затем сказала, что если я уйду, то она будет ненавидеть меня всю свою жизнь. Я думал, что она больше не хочет, чтобы я приходил.
— Она ждёт, когда вы вернётесь, — проговорила Акира, потянувшись вперёд. — Она вас всё ещё любит.
— Вы правда так думаете?
— Даже я в этом уверен, — отозвался Мадара, который всё это время молчал. — Я считаю, что вы должны немедленно вернуться в семью. Уверен, что дочь и жена примут вас обратно и простят за всё то, что произошло. Это решение было принято поспешно, на эмоциях, и оказалось совсем неверным.
— Я не знаю, — ответил Асума, опустив голову. — Я боюсь, что лишь разозлю их.
— Вы сами любите их? — напрямую спросила Акира.
Асума тут же поднял голову и с непониманием взглянул на девушку, но, заметив её прямой и дерзкий взгляд, уверенно кивнул. Было видно, как мужчине действительно было непросто и как он переживал из-за получившейся ситуации.
— Люблю.
— Обеих?
— Да, — уверенно ответил он.
— Ради любви люди готовы на всё, — произнесла Акимочи, сжимая кулаки. — Ради любви идут через все препятствия и сложности. Ради любимого человека можно наступить и на свою гордость. Так почему же вы до сих пор сидите здесь, а не готовитесь со своей семьёй к Рождеству?
— Действительно, — ответил Асума, поднимаясь на ноги. — Я их люблю! Люблю всем сердцем и должен находиться с ними рядом!
Сорвавшись с места, Асума побежал на выход из кафе, а затем запрыгнул в одну из припаркованных машин и уехал. Акира с Мадарой остались одни за столом, и оба смотрели на выход, где дверь медленно закрылась, а колокольчик, издав последний звон, замер на месте. Акимочи обернулась к Мадаре, который сложил руки на груди и смотрел на неё.
— Он поехал к семье? — спросила она.
— Думаю, да, — ответил он, хмыкнув. — Думаю, ты смогла совершить ещё чьё-то рождественское чудо. На этом роль Санты закончена?
— Наверное, да, — ответила Акира, медленно кивнув. — Это было последнее желание из почты.
— До Рождества осталось лишь пару часов, — проговорил Учиха, посматривая на часы. — Может, ты побудешь ещё немного в роли Санты и выполнишь ещё одну мечту?
— Чью? — удивилась девушка, нахмурив брови.
— Мою, — ответил мужчина и улыбнулся краем губ. — У меня есть одна давняя мечта. Пойдём.
И прежде, чем она успела возразить или что-либо сказать, мужчина потянул её за собой и направился к выходу из кафе.
========== 11. Рождество ==========
Не хватало слов, чтобы описать всё то великолепие, которое было на главной площади в центре города. Акира никогда не бывала на зимней ярмарке и, наблюдая за ней со стороны, лишь удивлялась тому, почему она ни разу не ходила на этот самый настоящий праздник. По центру площади стояла огромная разукрашенная ёлка, которая сверкала миллионами огней. Большие игрушки на зелёных ветвях слегка покачивались из-за лёгкого ветра. Палатки с различными развлечениями и сладостями стояли на каждом углу.
Глаза разбегались в разные стороны от этого изобилия. Над головами висели цветные гирлянды с разноцветными маленькими флажками. Из колонок доносилась рождественская мелодия, которая заседала в голове и заставляла тихо подпевать. Люди толпились у палаток, покупая сладости и горячие напитки, а затем отправлялись на каток.
На лицах детей и взрослых были счастливые улыбки. Акира тоже не могла сдерживать улыбку, постоянно осматриваясь по сторонам. Она чувствовала себя маленьким ребёнком, чей отец привёз её на ярмарку. Мадара всё это время шёл рядом с ней с холодным выражением лица, совсем не удивляясь увиденному, но его глаза горели жизненным огнём.
— Хочешь что-нибудь выпить? — спросил у девушки мужчина, когда они забрели в коридор палаток с напитками.
— Можно, — воодушевлённо ответила Акимочи, оборачиваясь назад.
— Что хочешь? Глинтвейн? Чай? Какао?
Они проходили мимо палаток, где людям разливали алкогольные напитки, но Акире вдруг стало не совсем хорошо от запаха алкоголя. Она поморщила нос и обернулась к другой лавке, где пахло вкусным горячим шоколадом и топлёным молоком. Во рту тут же появился вкус детства, и Акимочи прошла к нужной палатке.
— Какао был бы в самый раз, — с улыбкой ответила девушка, занимая очередь.
— Уверена?
— Да.
Мадара пожал плечами и встал в очередь рядом с ней. Впереди них стояла семья, и все они взяли себе по горячему шоколаду. Когда очередь дошла до Акиры, то Мадара заказал одно какао и один чай. Милая девушка за прилавком приготовила и отдала им напитки, и Акимочи, отойдя в сторону, вдохнула сладкий запах и сделала один глоток. Сладкая горячая жидкость мгновенно обожгла горло, но на языке появился такой приятный вкус, от чего девушка совсем не заметила боли.
— Вкуснятина, — протянула Акимочи, закатывая к небу глаза. — Давно не пробовала такого вкусного какао.
— Чай тоже неплох, — причмокнув, ответил Мадара.
Акира хихикнула, так как Учиха выглядел комично с маленьким бумажным стаканчиком в руках. Хоть он и пил чай, но его взгляд был направлен на лавку с глинтвейном, из-за чего стали понятны его истинные желания. Акимочи хмыкнула, заметив это, и пошла дальше, заглядывая в другие лавки.
На деревянных столах располагались настоящие пряники и печенья, и Акира засмотрелась на изделия, залитые глазурью. Пряничные домики стояли в ряд, выполненные различными техниками росписи. Приятный запах стоял на всю улицу, отбивая запах мандаринов, которые продавались чуть дальше.
Девушка лишь взглянула на пряник в виде сердца, а Мадара уже подошёл и купил его, передав Акире. Акимочи ощущала себя настоящей принцессой, которую баловали в этот день, и с наслаждением откусила пряник с красной глазурью. Она от удовольствия закатила глаза, а затем, прожевав, запила какао. Мадара наблюдал за ней, и тогда девушка протянула ему свой пряник.
— Кусай, — проговорила девушка. — Он вкусный.
Мадара моргнул, а затем, не раздумывая, наклонился и откусил кусочек сердца. Его челюсть медленно качалась из стороны в сторону, пока мужчина пытался распробовать угощение на вкус. Прожевав, он согласно кивнул, и они двинулись дальше по ярмарке, смотря по сторонам.
Акимочи жевала своё угощение, наблюдая за людьми, которые уже начинали своё празднование. По бокам от ярмарки находились сугробы, в которых играли дети в снежки. Где-то рядом с площадью даже успели сделать снеговика, прежде чем дворники убрали и засыпали песком дорожки, дабы люди не ломали себе ноги.
В канун Рождества людей было действительно много. Они толпились у палаток, но большинство из них стояло рядом с различными играми и катком. Шумные дети вовсю кричали, играя между собой. Они то и дело проносились мимо, пытаясь догнать друг друга, и один раз даже врезались в Акиру.