— Шшш… Они уже идут…
Тут послышался стук в двери. На мой вопрос «кто это?» из коридора донеслось что-то невнятное, затем появилась смазливая горничная, взволнованно передавшая нам аккуратный конверт с посланием. Приняв из ее рук эпистолу, Холмс надорвал конверт, прямо-таки выдрав бумагу с текстом, мгновенно пробежался и глубокомысленно хмыкнул:
— Ну, что я говорил? Прошу вас, милый Уотсон, кивайте и делайте солидное лицо, временами говоря нечто в стиле обветшавшего индийского раджи. Вам это очень подойдет. Главное, чтобы они поверили в нашу состоятельность.
По коридору послышались шаги, слегка приглушаемые ворсистыми коврами, и в двери снова постучали.
— Войдите! — вальяжно крикнул мой друг, присев в кресло с неизменной трубкой.
На пороге стояли те двое из клуба.
— Простите, мистер Вудсток, — обратились они к Холмсу с американским акцентом, — вас рекомендовали как знатока в одном важном для нас деле.
— О, любопытно-любопытно, — солидно прокряхтел тот.
— Нам сказали, — понизив голос, проговорил тот, что пониже ростом, — что вы прекрасно разбираетесь в акциях.
— Вам солгали, — хохотнул Шерлок. — На самом деле я разбираюсь не только в них. Иначе я не был бы Карлом Вудстоком!
Меня поражали глупые самодовольные шуточки моего друга, совершенно не похожего в тот день на самого себя.
Тут приятель толстяка слегка подтолкнул своего товарища локтем в бок и быстро проговорил:
— Но мы не по этому вопросу! Скажите, вам знаком… — и назвал какую-то фамилию.
Мой друг усмехнулся:
— Вы шутите, господа?! Кто не знает банкира и держателя сорока трех процентов акций крупнейших предприятий Британии? А в чем, собственно, дело?
Я на всякий случай поддакнул, стараясь отразить на лице крайнюю степень недоумения. Впрочем, усилий прикладывать не потребовалось, изумление со вчерашнего вечера не сходило с моего лица.
Гости наши переглянулись, неловко извинились и вышли.
— Благодарю, Уотсон, вы прекрасно сыграли роль, — улыбнулся Холмс. Между тем я заметил, что голос его дрожит от пережитого напряжения. — Осталось совсем немного. — Казалось, он сказал это не мне в утешение, а скорее, чтобы подбодрить себя самого. — Придется встретиться с ними утром, в ресторане. И вот тут вступите в игру уже вы. Вам придется передать привет от миссис Хэрриган мистеру Дирксону, тому, что постройнее. Ничего особенного. Проходя мимо их столика, передайте ему эти слова.
Снова я, совершенно ошалев, вынужден оказался выполнить указания. Однако во имя спасения родины чего не сделаешь…
Сказать, что я, с моими скромными талантами, готовился к предстоящему действу — значит ничего не сказать. Не менее сотни раз мысленно проговаривал про себя фразу, заучив ее наизусть. И все же, когда пришло время, оказавшись рядом со столиком наших знакомцев, я произнес, путаясь и запинаясь:
— Мистер… Дирксон, — господин с острым, как у гончей личиком насторожился и замер над устрицами с вилкой наготове. — Привет сердечный просила… передать миссис Херриган. — Отчего-то смешался и улыбнулся ему, рассердившись на себя. А тот смущенно улыбнулся в ответ, мелко закивал, провожая нас взглядом. Холмс незаметно пожал мне руку, едва мы уселись за стол.
После завтрака они снова заявились. Мой друг заметно нервничал в номере, поглядывая в окно и на часы. Причем, едва оказавшись у нас, остролицый изобразил заговорщическую физиономию, встретившись со мной взглядом.
— Так вы знакомы с Херриганами? — словно между делом спросил он.
— Мы иногда встречаемся. Приходится пользоваться мелкими услугами, — ответил за меня Холмс, сделав ударение на слове «мелкими». — И да, это он попросил меня приехать. Как я вижу, вас тоже? Не так ли, господа… — Он вынул бумажку из кармашка жилетки, прочитал: — Дирксон и Старкрайт?
Собеседники наши заулыбались, лица их потеплели, расслабились.
— Поймите нас правильно! Мы должны были иметь хоть какие-то гарантии, обратившись к вам! — заявил Дирксон. — Ведь огромное состояние, не пара жалких бумажек!..
— Конечно, полтора миллиона фунтов стерлингов, — подхватил Холмс, подмигивая. — Каких гарантий вам нужно? Расписку от банка? Наличными, как вы понимаете, такие суммы в кармане не носят.
Визитеры наши переглянулись, пошептались и выдвинули условие:
— Завтра в полдень телеграмму из швейцарского банка, гарантирующую всю сумму наличными.
Холмс согласился, не медля ни секунды.