Выбрать главу

И это был конец. Первая маленькая снежинка, которая скатилась в другую, катилась, катилась, катилась, пока снежный ком не стал таким большим и тяжелым, что мы просто не могли дышать под его тяжестью.

Мы потеряли то, что когда-то было, чего мы хотели, что планировали.

Мы потеряли друг друга.

Все говорили нам, что это нормально. Мы были влюбленными старшеклассниками, которые поженились слишком рано. Люди расходятся. Браки не всегда длятся вечно.

Но все равно этот развод казался мне самой большой неудачей в моей жизни. Мне казалось, что все, что, как я думала, могло существовать в этом мире, больше невозможно, как будто я все это время лгала себе.

Это раздавило меня.

И хотя Ривер не выказывал никаких эмоций, я знала, что это так же раздавило и его.

После того, как мы поужинали, я предложила позаботиться о посуде — в основном потому, что с каждым мгновением становилась все более и более встревоженной, и мне нужно было чем-то заняться. Когда закончила, я не знала, что с собой делать. Разговоры не вариант, и не было телевизора, чтобы заглушить тишину. Казалось, Ривер решил жить жизнью пещерного человека, как только я ушла — ни интернета, ни телефона, ни телевизора.

Единственным звуком, который я слышала, была бушующая снаружи метель.

Свистел ветер, деревянная хижина скрипела под его тяжестью и, возможно, от снега тоже. Снаружи было так темно, что я ничего не могла разглядеть в окно, но все равно смотрела в него, рассеянно поглаживая Лося, который лежал, свернувшись калачиком, у меня на коленях на диване.

— Пожалуйста, можешь чем-нибудь занять себя? — сказал Ривер через некоторое время, и когда я посмотрела туда, где он сидел на одном из стульев за складным столом, он пристально смотрел на меня поверх страниц книги, которую держал в руке. — Ты сводишь меня с ума всеми этими вздохами.

Я даже не осознавала, что вообще вздыхала, пока Ривер не указал на это, но как только он это сделал, поняла, что это все, чем я занималась с тех пор, как села.

— Ну, и что я должна делать? У тебя нет телевизора. Или интернета. И, по-видимому, разговор не на повестке дня.

Я почти слышала скрежет его челюсти, когда он снова уткнулся в свою книгу.

— У меня там целая полка книг.

— Мне не хочется читать.

— Ну, читай или нет, мне все равно. Но что бы ты ни делала, помалкивай.

Я вздохнула, тяжело и громко, просто чтобы заслужить еще один взгляд из-за книги. Просто ничего не могла с собой поделать. И ухмыльнулась, когда он снова отвернулся.

Единственным светом, оставшимся включенным в помещении, была лампа в углу, и она отбрасывала теплый свет на половину лица Ривера, оставляя остальное в тени. Я удивлялся, как он может читать при свете перед собой, а не позади, и снова поймала себя на том, что хочу указать на это и облегчить ему жизнь, посоветовав переставить стул, но сдержалась.

Отчасти потому, что теперь, когда мужчина сидел вот так, я могла изучать его лицо.

Я не могла объяснить ту бурю эмоций, которую испытывала с тех пор, как увидела его на дороге. На самом деле, я не была уверена, что вообще позволяла себе что-либо чувствовать до того самого момента, пока не увидела, как он читает, сдвинув брови, нахмурившись, как будто книга, от которой он якобы получал столько удовольствия, на самом деле причиняла ему сильную боль.

Просто было… странно снова оказаться рядом с ним. Находиться в хижине, полной вещей, которые пахли так же, как он, и все же ничего похожего на то, как пахло в нашем доме, когда мы жили вместе. Ривер был тем же мальчиком, которого я любила большую часть своей жизни, и все же больше не был им.

Моргнула и вспомнила, как он обнимал меня после бейсбольного матча, потный и вонючий, но я все равно прижималась к нему. Через мгновения я увидела, как он смеется, когда мы выходили из церкви у озера и нас осыпали рисом. Еще одно мгновение, и он обнимал меня, когда я плакала после того, как сожгла свою первую попытку запеканки из курицы по рецепту моей матери в нашем новом доме.

Каждое мгновение — новое воспоминание.

Я потерялась в этих крошечных отметках времени, пока Ривер не взглянул на меня, эти пронзительные зеленые глаза нашли мои, и я быстро отвела взгляд, снова глядя в окно.

Мне хотелось оказаться дома.

Я должна была быть с мамой, папой и моей младшей сестрой Бет. Должна была есть тыквенный пирог и смотреть рождественские фильмы. Или слушать рождественскую музыку, когда мы все сидели вокруг елки, или пить горячий шоколад на крыльце, или украшать печенье, как мы с Бет делали в детстве.