Кинг мог бы продержаться дольше, если бы не совершил ошибку, посмотрев на Сорена. Нора мастерски отсасывала, Кингсли знал об этом по себе, и даже Сорен мог потерять от нее голову. Он откинулся на подушку, его длинная шея обнажена, глаза закрыты, а пальцы впивались в затылок Норы с такой силой, что на завтра останутся синие синяки. Сорен широко развел бедра, приподнимая их и трахая рот Норы, и вся сцена была настолько бесстыдной, что Кингсли не выдержал. Он сдался, вколачиваясь в истекающую киску Норы, и кончил с низким рычанием. Он услышал стон, низкий гортанный стон, и увидел, как Сорен еще раз поднял бедра, и Кингсли понял, что тот кончает в рот Норы. Кингсли сел на пятки, а Сорен откинулся на спину.
Нора поднялась, повернула голову и схватила Кингсли для поцелуя. Он был внезапным, неожиданным, и когда она открыла рот, он почти кончил. Она не проглотила семя Сорена. Она держала его во рту и теперь передавала ему с поцелуем. Кинг обхватил ладонями ее лицо и поцеловал сильнее, чем делал это когда-либо раньше. Он слизал каждую каплю, вытекающую из ее рта, и проглотил, с жадностью до спермы Сорена, об остатках которой и не подозревал.
И когда он принял последнюю каплю, она отстранилась и облизнула губы.
Затем подмигнула ему.
- С Рождеством, Кинг.
Лежа на кровати, Сорен спросил: - Я хочу знать, что это было?
И Кингсли, и Нора согласились что, скорее всего, нет.
Несколькими минутами позже, после выпитой воды и выключенного света, трое лежали в постели Сорена, теплой и уютной под теплым зимним одеялом.
Нора вытянулась на Сорене, ее голова в центре его груди, глаза закрыты и, казалось, девушка уже уснула.
- Как она это делает? - спросил Кингсли, лежа рядом с Сореном. - Засыпает по щелчку.
- Ты бы тоже вырубился, если бы принимал два члена одновременно, - сонно пробормотала Нора.
- Шш… - сказал Сорен и погладил ее спину. - Спи, Малышка.
- Ничего, если мы останемся? - спросил Кинг.
- Я бы не выключил свет, если бы был против, - ответил Сорен. - А даже если и был бы, она уже отрубилась.
- Мы уверены, что на этот раз она спит? - спросил Кингсли.
Сорен взял прядь ее волос и пощекотал ею ее нос. Она спала. Так как Нора была на груди Сорена, Кингсли занял свое обычное место на животе Сорена. Это продлилось около одной минуты, пока Сорен не вздохнул тяжело.
- Так очень неудобно, - произнес Сорен.
- Для тебя, может быть, - заметила Нора. - Я просто в восторге.
- Я человек, а не сковорода. Элеонор, пожалуйста, заканчивай. Кинг, ты тоже.
- Я бы лучше кончила для тебя, - ответила она.
Сорен вознаградил эту дерзость звонким шлепком по ее попке. Нора захихикала и перекатилась на бок.
- Дети, - вздохнул Кинг. - Их никак не уложить спать, когда они знают, что Санта вот-вот придет.
Сорен потянулся и даже в темноте Кинг видел, как он закрыл глаза и приготовился ко сну. В конце концов, Кингсли бы тоже уснул, но не сейчас. Он хотел насладиться этим моментом, в постели Сорена, с его новой Госпожой и его старым хозяином.
- Кинг, - тихо позвал Сорен.
- Oui?
- Я хочу знать, что это было.
Кингсли улыбнулся. – Игра в снежки?
- Да, - ответил Сорен.
- Эм... сегодня днем я был у Maîtresse, и сказал, в шутку, честно, сказал, что все, что я хочу на Рождество, это проглотить твою сперму. Как в старые добрые времена.
- Хм... - задумался Сорен после обдумывания этой информации. - Я рад, что именно Элеонор была посредником при доставке этого подарка, а не Санта Клаус.
- Что? Тебе никогда не отсасывал мужчина в красном костюме с белой бородой?
- На самом деле, нет.
- В конце восьмидесятых, mon ami, у нас были очень разные жизни.
- Слава Богу.
Сорен повернулся на бок, лицом к Норе. Он поправил свою подушку и подтянул одеяло. Небо прояснилось, снег перестал идти, и взошла луна, озаряя своим светом спальню Сорена. Кингсли повернулся к спине Сорена и, прежде чем успел остановить себя, поцеловал Сорена между лопаток. Он положил ладонь на бедро Сорена, и когда тот не возразил, нежно прикоснулся к члену.
- Он все еще там, обещаю, - ответил Сорен.
- Я подумал, она могла его отсосать.
- Я пыталась, - ответила Нора.
- Элеонор, - сказал Сорен, - сон или смерть? Выбирай.
Она быстро начала симулировать храп.
Хотя он и был мягким, Кинг все равно нравилось ощущать в своей ладони член Сорена. Он держал его, пока Сорен не схватил его за запястье с такой силой, что Кингсли поморщился. Если бы Сорен сжал сильнее, он мог бы сломать ему кость.
Как в старые времена.
- Прости, - извинился Кингсли и начал убирать руку. Но Сорен не отпустил. Он притянул его ближе, пока не прижал к своей спине. Мужчина уткнулся носом в шею Сорена и заснул, вдыхая аромат снега и молитв.
Кингсли проснулся на рассвете и увидел, что Нора все еще спала, греясь в бледном свете рождественского утра, выглядя почти по-ангельски, но с синими и черными синяками на шее, подарком от пальцев Сорена. Кингсли ощутил, как матрас немного прогнулся, и перевернулся, чтобы увидеть Сорена на краю кровати, в черных брюках и черной футболке. Он только принял душ и побрился, и золотистые волосы, как всегда, были идеальными. Он надевал носки. Новые черные носки.
- Милые носки, - заметил Кингсли.
- Санта оставил их для меня под елкой, - ответил Сорен.
- Я не мог решить взять тебе носки или нижнее белье и тогда вспомнил, что не одобряю белье.
- Носки идеальны, - заверил Сорен. - Спасибо.
Кингсли посмотрел на часы возле кровати. Шесть утра.
- Нам стоит уйти? - спросил Кинг.
- Пока нет, - сказал он. - И вам не нужно уходить тайно. Моему зятю и его подруге разрешено навещать меня рождественским утром. Едва ли это вызовет скандал.
- Если не хочешь скандала, сотри эту улыбку с лица, или все узнают, что прошлой ночью ты трахался.
- Я скажу им, что это приветствие Рождества, - парировал Сорен.
Кингсли медленно потянулся. Его тело ныло после ночи секса, его любимый вид боли. Он посмотрел на Нору, которая, как казалось, крепко спала.
- Потеряна для всего мира, - ответил Сорен.
- Уверен? – не поверил Кинг.
- Давай узнаем. - Сорен тихо прошептал: - Элеонор? Блинчики?
Ничего.
- Мы ее вымотали, - хмыкнул Кингсли.
- Мы в этом хороши. - Сорен начал вставать, но Кингсли остановил его за руку.
- В чем дело?
- Могу я рассказать тебе кое-что до ее пробуждения? – задал вопрос Кингсли. - Это исповедь. - Бровь Сорен приподнялась на полдюйма.
- Продолжай.
- Вчера я сделал кое-что глупое, - начал Кингсли на французском. Он ждал непрошенной шутки, когда Сорен скажет что-то типа «потрясен» или «только вчера»? Но шутки не последовало. Сорен кивнул Кингсли.
- Когда я был на рождественском шоппинге, - сказал Кингсли, - Я пошел в магазин игрушек. Увидел небольшой футбольный мячик, маленький, для детей. Я взял его, меня увидела женщина и спросила сколько лет моему сыну. Я ответил ей, что полтора года.
Глаза Кингсли горели. Если бы он и Нора не... если бы они решили... если бы они пошли дальше... да, ему или ей сейчас было бы полтора года. И он никогда не думал об этом. Почти никогда, но вчера в магазине игрушек, впервые за несколько месяцев он подумал об этом, думал, как бы подвел ее, как бы подвел себя. И сразу после этого поехал в дом Норы с надуманным поводом побыть с ней.
Он ждал, когда Сорен отпустит его грехи или посмеется над ним, или прикажет лежать и думать о том, почему Кингсли иногда так изводил себя. Сорен ничего не сделал. Вместо этого он провел пальцами по волосам Кингсли один раз, два и в третий раз он потянул его за волосы грубо, жестко. Достаточно жестко, на самом деле, чтобы забрать его боль.