— Все здесь знают о Норберте, — сказал он. — Хотя, теперь это Норберта.
Гермиона засмеялась на это.
— Она похожа на Грейс?
— Нет, у нее, конечно, был контакт с людьми, но как только она появилась, то тут исчезла в деревьях. Мы видим ее время от времени, и, похоже, она счастлива здесь, — он пожал плечами. — Чем меньше вмешательства, тем лучше.
— Кроме Грейс, верно?
Драко усмехнулся.
— Ну, она моя девочка, так что здесь все по-другому.
— Ты слишком мягкотелый, Драко Малфой, — Гермиона толкнула его плечом. — Мне это нравится.
Он пробормотал что-то, что она не смогла разобрать, и они вернули свое внимание к дракону. Он наконец успокоился и стоял в центре клетки, его голова металась по сторонам, рассматривая всех, кто на него смотрел.
— Как долго он здесь пробудет? — спросила Гермиона, восхищенная маленьким существом и тем, насколько оно было настороже после того, как вылупилось всего несколько минут назад.
— Пару дней, — ответил ей Драко. — Завтра Айрис даст ему успокоительное и проведет полную проверку, и, скорее всего, на следующий день его выпустят.
— И все будет хорошо?
— Длиннороги и огнешары рождаются с боем, и даже в дикой природе родители оставляют их на произвол судьбы через несколько дней. Мы стараемся придерживаться этого графика, — он повернулся и кивнул в сторону других яиц. — Другим видам требуется немного больше заботы.
— Это… ничего себе, — Гермиона проследила за его взглядом по инкубатору. — Я знала, что больница считается лучшей в мире, но это… то, что вы все здесь делаете, просто поразительно.
— Да, это неплохая работа, — он улыбнулся и повернулся обратно к дракону огнешару, который решил, что достаточно разбушевался, и теперь свернулся в большой комок в углу вольера.
Толпа начала расходиться — спящий дракон был не так интересен, как вылупившийся, но Гермиона спросила, можно ли подойти к нему поближе.
— Конечно, — ответил Драко, и она подошла к углу, где спал дракон, и присела на корточки, чтобы рассмотреть его поближе.
Красная чешуя была темной, гораздо темнее скорлупы яйца, а хохолок, который должен был быть желтым, был темно-коричневым. Она подняла глаза на Драко.
— Цвета будут меняться по мере роста?
— Верно, — сказал Драко. — Пройдет, наверное, около года, прежде чем проявится его истинный цвет.
Глаза дракона моргнули и уставились на нее, из его морды поднялась струйка дыма, но он так и остался свернутым в клубок.
— Интересно, — тихо сказала Айрис сзади них. — Огнешары не позволяют людям подходить так близко. Я думаю, в твоих жилах течет драконья кровь.
Гермиона посмотрела на Айрис широко раскрытыми глазами.
— Драконья кровь?
Айрис рассмеялась.
— Это просто наша поговорка. Драконы редко чувствуют себя комфортно рядом с людьми. Драко — один из них, Чарли — другой. Похоже, у тебя тоже есть этот дар.
Гермиона перевела взгляд на дракона. Глаз дракона был закрыт, а вокруг морды вились крошечные струйки дыма, когда он дышал. Ей казалось, что она никогда не видела столь прекрасного и одновременно опасного существа. И если бы у нее была связь с ним, если бы она могла дать ему чувство спокойствия и помочь почувствовать себя в безопасности, она бы с радостью помогла ему, насколько это было возможно за то короткое время, что находилась здесь.
***
Гермиона стояла и смотрела на цифру семь на двери, надеясь, что она не совершает огромной ошибки. Надеясь, что ее инстинкты не ошиблись.
Драко проводил ее обратно в комнату после того, как они промчались сквозь падающий снег, бегом преодолевая весь путь от инкубатора драконов до помещений для персонала.
Они оба замерзли, когда добрались до здания, и она спросила, не хочет ли он зайти погреться, прежде чем вернуться в свою комнату. Он несколько секунд держал ее взгляд, слегка наклонившись, прежде чем прочистить горло и отстраниться.
— Завтра в гостиной хранителей состоится рождественская вечеринка, — нервно улыбнулся он, — в обед. Приглашаем тебя присоединиться к нам.
Гермиона хотела схватить его и утащить в свою комнату. Ей хотелось, чтобы он раздел ее догола, почувствовать на себе его грубые руки. Вместо этого она кивнула, совершенно ошеломленная тем, что он отверг ее предложение.
Она стояла под горячей водой в душе и думала, что же она такого сделала, что помешало ему поцеловать ее. Потом она ходила по комнате, перебирая в голове весь день, и не могла вспомнить ни одного момента, который заставил бы его отстраниться от нее так, как это сделал он.
Он хотел поцеловать ее, она знала это. Он стоял рядом с ней в инкубаторе, шептал ей на ухо, крепко обнимал ее, когда вылупился дракон.
«Проклятье! — ругала она себя. — Просто иди к нему. Спроси его».
Она подняла руку и постучала, надеясь, что он отказал ей не потому, что у него появился кто-то другой. Она уже однажды была шокирована, когда понадеялась на него, и не могла допустить, чтобы это случилось снова.
Драко открыл дверь. Он был одет в треники и кофту с длинными рукавами. Его ноги были босыми, а волосы в беспорядке, как будто он только что их высушил. Его выражение лица было пустым, когда он рассматривал ее.
— Грейнджер, ты в порядке?
— Почему ты не поцеловал меня?
— Я… ох… — Драко запнулся.
— Ты хотел меня поцеловать? Потому что мне показалось, что да.
Драко смотрел на нее несколько долгих секунд, и прежде чем она поняла, что происходит, он затащил ее в свою комнату, захлопнул дверь и прижал ее к ней.
— Разве я хотел тебя поцеловать? — он прижался к ней всем телом. — Я хотел поцеловать тебя с тех пор, как увидел тебя на этом чертовом балконе. Я хотел поцеловать тебя, как только узнал, что ты приедешь сюда.
— Как ты узнал, что я приеду?
— Чарли, — он провел губами по ее челюсти. — Чарли сказал мне, что ты приедешь.
— Но почему? — у Гермионы перехватило дыхание. — Почему он сказал тебе?
— Он знал, что я хочу поцеловать тебя.
— Откуда он это знал? Ты ему сказал?
Драко резко вдохнул через нос, отстраняясь, чтобы посмотреть на нее.
— Черт возьми, Грейнджер, может, ты заткнешься и позволишь мне поцеловать тебя?
Сердце Гермионы начало сильно биться, каждый дюйм ее кожи гудел от предвкушения. Он собирался поцеловать ее. Драко Малфой собирался поцеловать ее.
Его пальцы скользнули в ее волосы, его руки были теплыми и сильными, и она закрыла глаза, когда он откинул ее голову назад и наклонился, чтобы встретиться с ее губами. Он нежно втянул ее нижнюю губу и выдохнул с облегчением. Как будто он ждал этого целую жизнь.
Гермиона издала звук облегчения. Она не ошиблась. Он действительно хотел ее, просто не знал, как об этом сказать.
Он не торопился, его губы ласкали ее в медленной серии нежных поцелуев, его рот побуждал ее губы раздвигаться с каждым прикосновением. Гермиона издала тяжелый стон, когда его язык скользнул в ее рот, пробуя и дразня, ее тело покалывало от ощущения его языка.
Она обвила руками его шею, прижалась грудью к его груди, чувствуя, как твердая стена мышц прижимается к ней. Он застонал от этих ощущений, его руки соскользнули с ее волос вниз и обхватили ее бедра, притягивая ближе.
Так близко, что она чувствовала жар его тела сквозь одежду.
Так близко, что она чувствовала, как он упирается в ее живот.
Его поцелуи становились все жарче, все глубже, его тело все сильнее прижимало ее к двери. Он изменил угол наклона губ, его язык медленно прошелся по ее рту, прежде чем она оторвалась от него, задыхаясь и отчаянно пытаясь перевести дыхание.