Когда я проснулся сегодня утром, то решил приложить немного усилий к своему внешнему виду, ведь так близко Рождество. Мне нравится думать, что я неплохо выгляжу: во мне около пяти футов девяти дюймов, у меня развитая мускулатура и несколько татуировок, высокие скулы, бледный цвет лица и льдисто-голубые глаза.
Я люблю правильно себя преподносить и иногда выгляжу элегантно, зачесывая свои черные волосы назад. Сегодня вечером на мне будет белая рубашка с закатанными рукавами, подтяжки и черные брюки. Обычно я ношу джинсы, черную футболку с подтяжками и мои черные ботинки «Мартенс» — отличный образ.
Неопрятный внешний вид может заставить людей поверить в худшее о вас, но следите за своим внешним видом, и они будут есть с вашей руки. Этому я научился в раннем детстве. Хотя и не использую людей в своих интересах, мне нравится знать, что когда придет время, я буду иметь преимущество.
Когда я иду к месту назначения, мои подошвы хрустят по ледяной слякоти на тротуаре. На привычно оживленных улицах пусто. Совсем стемнело, и снег тает, даже не успев упасть на землю.
Дороги скользкие, и не так много людей за рулем, что меня удивляет. Я думал, что сегодня будет так же, как и вчера, — все будет разрываться по швам от снующих туда-сюда людей. Полагаю, они наконец-то купили все свои вещи, которые нужно приобрести в последнюю минуту.
Осталось три дня до того, как хаос утихнет и вернется нормальная жизнь. Работа и учеба выйдут на первый план, а семейное время пройдет и все это будет забыто до следующего дня после Дня благодарения в следующем году.
До своей смерти моя мама всегда говорила, что люди забыли, что значит быть семьей. Они видят идеальный фасад на экране телевизора и думают, что могут иметь все то же самое, не прилагая реальных усилий, которые требуются для создания семьи. Она не ошибалась; но, опять же, я не думаю, что хоть раз она была не права.
Дойдя до скамейки, я достаю тряпку, захваченную с собой, и вытираю влагу, не желая, чтобы моя одежда намокла, когда сяду.
Посмотрев на противоположную сторону, я вижу, что Хедли стоит там с собранными волосами, красными щеками и розовыми губами. Звук ее голоса не выходит у меня из головы с тех пор, как я услышал его вчера; он преследует меня самым лучшим образом.
Если бы я знал, что она такая дружелюбная, наверное, набрался бы смелости и заговорил с ней раньше.
Впрочем, с незнакомцами никогда не знаешь, что получишь.
Они могут быть как милыми, так и полными засранцами.
Плохие или хорошие, думаю я с усмешкой.
Я трясу головой и снова смотрю на Хедли, которая теперь стоит напротив меня с улыбкой на лице и глазами, впившимися в мои, как пиявки. Давление ее взгляда кажется бесконечным.
Пусть она далеко, но ее общество приятно.
Сделав глубокий вдох, я поднимаюсь на ноги и направляюсь к ней. Ее лицо озаряется, когда она замечает, что я действительно делаю шаг, а не просто сижу и смотрю на нее. Чем ближе я подхожу, тем шире становится ее улыбка, и, честно говоря, это немного заразительно.
— Эй, незнакомец! — восклицает Хедли, когда я оказываюсь в пределах слышимости.
— Хедли, — говорю я с улыбкой, беру ее руку в свою и целую еще раз.
— Ты слишком милый, — хихикает она. — Я удивлена, что ты вообще пришел сюда. Я думала, мне придется бегать за тобой сегодня.
— Леди никогда не должна бегать за мужчиной, — парирую я. — Кроме того, я бы не хотел, чтобы ты испортила свою прическу.
Она смеется глубоким, горловым смехом.
— Мои волосы в беспорядке девяносто процентов времени; вряд ли это станет хоть немного заметно.
Я улыбаюсь.
— Вообще-то я не просто так сюда пришел.
— Неужели? — удивляется она, поднимая бровь и бросая в меня тем же словом, которое я использовал вчера в ее адрес.