Тьфу!
Следующие два часа Джек подбирал себе одежду. То, что нравилось. То, что хорошо сочеталось. То, что зацепило. То, что никогда не хватило бы смелости купить раньше. Джинсы. Брюки-карго. Футболки, пуловеры, толстовки, худи. Составлять базовый гардероб с нуля было интересно. Не пользоваться советами дворцового стилиста — еще интереснее.
Ничего белого. Ничего черного. Ничего «благородных» сдержанных цветов. Никаких галстуков. Шарфы пока не нужны, до зимы еще далеко. Куртка тоже не нужна, но уж очень она хороша — шелковая, винного цвета. И эта синяя — тоже.
Баки закопался в трикотаже. Джила относила отобранные Джеком вещи к кассе. Закончив с одеждой, Джек перешел к обуви. Вся она была практичной, добротной и сравнительно неброской.
Трекинговые сандалии. Трекинговые туфли. Ботинки подождут. Кроссовки, пожалуй, нужны. И вот эти тоже. Джек перемерял пар тридцать, пока определился с тем, что ему нравится.
И никуда не надо спешить… Никаких «двадцать минут и не секундой больше». Никаких срочных неотложных занятий, бесконечных телефонных звонков и необходимости сделать три дела сразу.
Сначала Джек пытался считать, сколько стоят выбранные им вещи, но потом бросил. Не его забота. Наконец он набрал необходимый минимум, подошел к Баки и сообщил:
— Здесь я закончил.
— Отлично, — кивнул Баки. — У тебя охрененное чувство стиля, ты знаешь?
Джек вопросительно посмотрел на него. Он был уверен, что Баки не наблюдает за ним.
— Послание, — пояснил Баки. — Я смотрел. Ты подобрал шмотки, которые говорят: «Я стильный сдержанный парень, который любит начало века и знает в нем толк». Все сочетается со всем, ни одной выбивающейся вещи, ничего слишком и в то же время никакой нарочитой скромности. Ты будешь очень классно смотреться во всем этом.
Джек не нашелся, что ответить. После Сайласа, который единственными приемлемыми для наследника одежками считал либо классический костюм, либо офицерскую форму, одобрение Баки ошарашивало.
Джила начала пробивать вещи по кассе. Высокий темно-рыжий азиат с пирсингом в брови и в нижней губе укладывал покупки в фирменные пакеты.
— Это отдельно, — сказал Баки. — Пожалуй, сразу надену.
Баки выбрал для себя радужную лоскутную трикотажную жилетку на молнии и что-то вроде водолазки, но без рукавов.
— Через неделю будет завоз из Непала, — сказала Джила. — Ты такое любишь, Алан.
— Загляну. У вас Инста три дня не обновлялся, ты знаешь?
— Ула замуж выходила. Я ей скажу, что ты заметил, — улыбнулась Джила.
— О, поздравь ее от меня.
Джек забрал у азиата голубые джинсы и ярко-синюю футболку — капюшон, длинные рукава, карман-кенгурушка на животе.
— Я тоже переоденусь, — сказал он.
— К этому отлично подойдут вон те кроссовки, — посоветовала Джила. — После обеда обещают ливень, в сандалиях ты ноги промочишь.
Из «Бессмертного ретро» Джек и Баки вышли, нагруженные сумками.
— Как впечатления? — спросил Баки. — Не устал?
— Не особо. Дальше белье и косметика. Где стрижется Брок?
— На Маркет-стрит. Черт, я забыл взять у него скидочную карту. Ты руками сам будешь заниматься или лучше в салон?
Джек рассмеялся и признался:
— Не ожидал от тебя.
— Что? Я играю на гитаре, ногти — мой рабочий инструмент, — возмутился Баки. — К тому же это приятно.
Джек кивнул. Ему тоже нравилось, когда кто-то трудился над его ногтями.
— Слушай, а это ты пел «Рождество на Авалоне»? — спросил он.
— Да, и перевод мой. Оригинал на русском.
— Я сначала думал, что у меня галлюцинации. Ты в зеркале, потом музыка…
— Странно, что я тебя в нем сразу не увидел. Могли бы поговорить еще тогда.
Джек пожал плечами и зашел в магазин, в витрине которого выстроились мужские манекены в самых разнообразных трусах. Говорить о магии зеркал ему не хотелось совершенно.
После шестого по счету магазина Джек понял, что вымотался.
— Что там еще по списку? — спросил он.
— Кажется, все, — ответил Баки. — А, нет. Солнечные очки. Хочешь сначала пообедать?
— Да. И скинуть все это добро в машину.
— Ресторан выбираешь ты, — улыбнулся Баки.
Джек выбрал мексиканский. Хотелось экзотики.
— Ты всегда так много ешь? — спросил он, когда Баки закончил диктовать официанту заказ.
— Да. Разогнанный метаболизм. Нам со Стивом надо примерно в четыре раза больше еды, чем нормальному мужчине такого же размера.
Мексиканская еда оказалась непривычно острой. Джек решил, что она ему не особенно нравится, но он успел проголодаться. Баки сосредоточенно опустошал свои тарелки.
— Почему все называют тебя Аланом? — спросил Джек.
Баки пошарил по карманам и протянул Джеку синюю карточку паспорта.
— Алан О’Грэйди? — Джек вскинул бровь. — Почему?
— Так звали моего деда по матери, — объяснил Баки. — Насчет того, почему… — он указал на экран на дальней стене, по которому как раз крутили рекламу какого-то фильма.
Джек присмотрелся. Блондин в синем костюме из спандекса, со щитом — Капитан Америка? — вытаскивал откуда-то небритого брюнета с металлическим протезом левой руки.
— Это ты? — уточнил Джек.
— Вроде того. Я же говорил — фильмы и комиксы.
— Опять магия? — уныло спросил Джек.
— Разновидность ясновидения, насколько я понял, — объяснил Баки. — Но ты вполне можешь пользоваться своим именем.
— Что, Джека Бенджамина в комиксах нет?
— Мне не попадались. Да запусти поисковик на телефоне.
Поиск выдал полтора миллиона ссылок про Джека-с-фонарем, «Джек Дэниэлс», Бенджамина Франклина и Джека Воробья. Картиночный поиск показал футболиста Джека Рурри, актера Джека Баттона и хорошенькую Джек Картер, сенатора от штата Делавэр. Некоторое время Джек просматривал картинки, потом пожал плечами.
— Я бы все равно сменил фамилию. Она не моя.
— На какую? — поинтересовался Баки, принимаясь за тройную порцию мороженого.
Джек попросил унести остатки мясного чили и принести десерт.
— Барнс. Джонатан Барнс.
Баки долго внимательно смотрел на него.
— Спасибо, — сказал он наконец. — Для меня это очень многое значит, Джек.
========== 12 ==========
Джек сидел на стуле в своей комнате и устало смотрел на ворох пакетов посреди нее. Он вымотался, и мысль о том, что сейчас надо вынуть каждую вещь, вытащить из упаковки, сложить в шкаф, да еще придумать свое место под каждую шмотку, наводила тоску.
Джек не то чтобы не хотел этим заниматься. Просто не сейчас. Попозже.
Он поглядел на так и не застеленную кровать. Смысла нет застилать, все равно уже почти вечер. Разгильдяйство, конечно.
Джек достал из пакетика с футляром от солнечных очков все чеки, которые складывал туда, и переложил на стол. Ему было интересно, сколько Баки на него потратил, и в будущем он собирался вернуть эти деньги. Потому что он, Джек, взрослый, и ему не нравится чувствовать себя ребенком на полном обеспечении.
А шопинг оказался занятием приятным, но утомительным.
Зато Сан-Франциско — красивый город. Не такой продуманный, как Шайло, зато более яркий и без ауры недавних смертей, которую Джек не замечал в Шайло, пока не оказался здесь. Шайло построили на месте, где проходили едва ли не самые ожесточенные бои, а в Сан-Франциско никогда не было войны.
И он был потрясающе зеленым. Парки, парки, деревья вдоль улиц, зеленые стены домов там, где деревья было никак не воткнуть. Двухэтажные поезда, древний трамвай, мачты вдоль видимых почти отовсюду пирсов. Американские флаги едва ли не на каждом доме, а в Кастро — радужные.