— Меня бы они тоже успокаивали, — признался он. — Знаешь, мне полагался телохранитель, когда я приезжал в Шайло, и меня всегда бесило, что у него есть стволы, а я безоружен. Тут поблизости есть стрельбище?
— Не то чтобы поблизости, но есть. Как ты относишься к охоте?
— На дичь? Никак. В Гильбоа давно нет ничего крупнее дикого кролика.
— Съездим на север в сезон? Поохотимся на оленей.
— В сезон — это когда? — уточнил Джек.
— В ноябре. В прошлом году я привез домой три разделанных туши, и мы почти месяц не покупали мяса.
— Определюсь к ноябрю, — Джек улыбнулся, сел напротив Баки за верстак и принялся разбирать «дезерт игл». — Баки, это нормально, что я ничего не делаю?
— Было бы нормально, даже если бы ты и в самом деле ничего не делал, — Баки поднял на него серьезный взгляд. — Как по мне, у тебя хватает занятий.
Джек пожал плечами.
— Я привык, что у меня никогда не хватает времени на себя. А сейчас все мое время — только мое.
— Считай, что ты в отпуске, — посоветовал Баки. — Успеешь найти себе дело. Я же говорил — пока уровень стресса не понизится до приемлемого, ты не сможешь принять хороших решений. Физиология не позволит.
— Почему ты не стал сдавать школьные тесты? — Джек выстроил патроны в ряд на верстаке.
— Мне незачем. Я не планирую учиться дальше. Брок тоже.
— А Стив?
— У него были какие-то планы, но сейчас он слишком увлечен своей работой.
Джек взял ветошь и машинное масло.
— Он, наверное, тяжело воспринял досье Зимнего Солдата, верно?
— Ох, — Баки тяжко вздохнул. — Не напоминай. Он знал часть, но полное увидел только здесь. Месяц, наверное, надоедал Грену, чтобы тот прислал ему файлы. А потом месяц крысился на Брока, я их по углам разводил. Оба заводятся с полуоборота, оба упрямые, как черти, и у каждого своя правда.
— Но ты смог?
— Да. До Стива дошло наконец. И потом он два месяца перед Броком извинялся. А тот бесился. Наконец я затащил их в постель, и они успокоились. Секс вообще решает кучу проблем.
— И еще больше создает, — возразил Джек.
— Может, дело в партнере? — улыбнулся Баки. — Я знаю Брока почти двадцать лет, а Стива вообще всю жизнь.
— Не поверю, что ты в жизни не снимал кого-нибудь просто потрахаться, — Джек покачал головой.
— До войны с этим было не так, как сейчас, — Баки начал собирать пистолет, почти не глядя. — А после мне стало не до того. До войны, чтобы склеить дамочку, надо было изрядно постараться. Так что мне не то чтобы часто перепадало. Все больше танцы и поцелуи по углам. Иногда натыкался на смелую девчонку, готовую подрочить и дать пощупать сиськи. Пару раз было что-то вроде отношений, но мои подружки вечно бесились оттого, что Стиви для меня важнее них.
Джек взглянул на Баки сквозь ствол.
— А парни?
— В доках всякое бывало, — признался Баки. — Я же докером работал до войны. Найти парня, который отсосет тебе в темном углу, было можно. Я не гей, я би, просто люблю именно своих двух парней.
— А я всегда влюблялся в парней, — с замиранием сердца сообщил Джек. — С девчонками спал, приходилось, но цепляли только парни.
— Здесь и сейчас это не проблема, — заверил Баки и занялся следующим пистолетом. — Главное, чтобы ты на пацанов Брока не делал стойку.
— А что, они сплошь натуралы?
— Они несовершеннолетние, — пояснил Баки. — Выглядят как взрослые парни, но еще совсем мальчишки. Не все, но точно больше половины. Брок работает с ребятами из центра реабилитации для проблемных подростков. Знаешь, парни, у которых по одному-два привода. Таким судья на выбор предлагает тюрьму или этот центр. Они там живут, а у Брока тренируются. Он их строит безжалостно, но им нравится.
— Социальная программа? Брок приносит пользу обществу?
— Типа того. У него на этом бзик не меньше, чем у Стива, просто выражается иначе. Зато я, — гордо сказал Баки, — полностью асоциальный тип.
— У тебя кошачьи приюты.
— Кошки не люди.
— Возьмешь меня с собой?
— Возьму. Но учти, там нет хорошеньких пушистых кисок на пышных чистых подушках. Там драные кошаки, больные кошки, постоянный ор и воняет. Я чищу клетки, кормлю кошек, помогаю перевязывать, ассистирую ветеринару, если надо. Таскаю коробки и мешки с кормом, сопровождаю экскурсии. Много тяжелой грязной работы и никого нельзя взять домой.
— Зато можно погладить кошку, — улыбнулся Джек. — У меня никогда не было животных. Роза их не любит. Мишель много болела, может, из-за этого. Сайласу, мне кажется, вообще было наплевать.
— Но хоть верхом ты ездить умеешь?
— Неа, — Джек собрал «дезерт игл» и встал, чтобы взять еще один пистолет. — Я же говорю — Роза не любит животных. Просто не переносит.
— Грен своей дочери на четырнадцатилетие подарил лошадь, через полгода — щенка, а теперь она ветеринар, — улыбнулся Баки. — Ее клиника специализируется на рептилиях и пресмыкающихся.
— Ты про Таю? Она его родная дочь?
— Приемная.
— Очень похожа на Туу-Тикки.
— Так случается. Элиас — брат Грена, но не фейри, из другого мира. У них принято называть свои копии из других миров братьями и сестрами.
— Элиас тоже ветеринар?
— Музыкант. Невозможно прожить в ситтине больше года и не заболеть музыкой.
— Я еще не слышал, как ты играешь. Или поешь.
— Мой недосмотр, — согласился Баки. — А ты бы хотел услышать?
— Я спасся из Гильбоа, потому что меня зацепило «Рождество на Авалоне», — признался Джек. — Сначала думал, что схожу с ума, а потом…
— Ты сам играешь на чем-нибудь?
— Фортепиано. Давно не практиковался.
— У тебя, как я понимаю, классическое великосветское образование? Музыка, языки, закрытая школа и все такое?
— Ну да, — кивнул Джек. — Латынь, греческий… Никогда не пригождалось.
— Это все равно круто, — заверил Баки. — Ну что, — он оглядел подвал. — Еще по одному и заканчиваем?
Джек кивнул. Ему было уютно тут, в запахах стали и машинного масла.
— Я хотел спросить тебя про ключи, — осторожно начал он.
— Биометрические замки, — тут же понял его Баки. — Сегодня настрою на тебя. Не подумал. Поедешь со мной завтра за черникой?
— Да, если ты научишь меня печь черничный пирог, — ухмыльнулся Джек.
— Ты вообще умеешь готовить?
— Нет. Я ни хрена не умею. У меня всегда была прислуга — или армейские пайки.
— То есть самостоятельно вести дом тебе тоже не приходилось? — уточнил Баки.
— Нет.
— Учиться будешь?
— Как будто у меня есть варианты.
Баки проверил обойму.
— Всегда есть. Нанять прислугу, забить на все, жить с кем-то, кто будет этим заниматься.
— У прислуги слишком внимательные глаза и длинные языки, — покачал головой Джек. — Я точно знаю, что вся дворцовая прислуга доносила Томасине. Мне надоело.
— Ну, Юзеф по сторонам не треплется. Но ты прав. Лишние люди — лишнее внимание. Значит, поживешь с нами и посмотришь, как это делается.
Джек усмехнулся.
— У Сайласа я учился, как править королевством. У тебя я буду учиться, как выбирать чернику для пирога. Забавно.
— Ты всегда можешь вернуться, сместить Сайласа и сесть на трон, — сказал Баки, начиная убирать ветошь и масло.
— Я не хочу. Знаешь, до меня тут дошло…
Баки внимательно посмотрел на Джека.
— Сайлас же непредсказуем. Он расстрелял половину генерального штаба, некоторых — собственными руками. Сын я ему, нет — для него без разницы. Вожжа под хвост — и в безопасности себя мог чувствовать разве что преподобный Сэмуэлс. Я устал жить под прицелом. Корона дала бы мне хоть какую-то гарантию того, что взбрыки Сайласа не будут влиять на мою жизнь.
Джек говорил и смотрел только на свои измазанные машинным маслом руки. Баки подошел к нему, поднял на ноги и крепко обнял.
— Ты всех наебал, — прошептал Джеку Баки. — Представь, какой там теперь переполох. Ты ушел, и ты в безопасности. Я позабочусь об этом. И нафиг корону.
Джек до боли вцепился в его футболку.