Джек удивился, но послушался.
— Двадцать девять, чуть выше меня, худощавый, пепельные волосы, зеленые глаза, пианист, преподает музыку в школе.
— Ты знаешь его фамилию?
— Раду.
— Кристофер Раду? — уточнил Грен.
— Вы разве знакомы?
— Только в сети. Он довольно активен в ЭрлБуке и в Фейсбуке. И уже давно. Знаешь, постоянных поклонников ведь не так много, и еще меньше из них пишут, не уставая, под каждым постом группы и под каждым моим личным столько лет подряд. Я не знал, что он живет в Сан-Франциско. Странные нити плетет судьба.
— Да это просто совпадение, — возразил Джек. — Мы познакомились, когда я рассматривал ваш постер к концерту в «Орландине».
— Вы были там вместе? Кажется, я приметил вас.
— Были, — кивнул Джек.
— Пришлю тебе приглашение на рождественский концерт в «Аутле» на двоих.
— Не знаю, сможет ли Крис пойти. Какого числа?
— Двадцать второго, в самый Йоль. Постарайтесь прийти.
— Снова будет творить чары?
— Да. Йоль — время мертвых.
— Только не говори, что устроишь спиритический сеанс! — взмолился Джек.
— Ничего такого, — Грен улыбнулся. — Но после концерта во сне каждый сможет пообщаться с любимыми мертвецами.
Джек подумал, что Крису точно есть с кем пообщаться.
— Придем, — кивнул он. — Так что с фотографией?
— Посмотрим в кабинете. Выберешь. У меня их много накопилось.
Перебрав стопку фотографий и голограмм, Джек выбрал одну: Грен, одетый почти обычно, с большой арфой под деревом.
— Один из самых старых снимков, — сказал Грен. — Я играл в Голден Гейт, еще до того, как мы с Туу-Тикки начали выступать вместе. Я тогда еще выглядел совсем как человек, и еще не было голограмм… — Грен провел пальцами по снимку и достал из стола серебряный маркер.
Джек смотрел, как он выписывает: «Крису, моему верному и неизменному слушателю, на долгую хорошую память. Грен Эккенер».
— Вставлю в рамку и подарю, — пообещал Джек. — Думаю, Крису понравится.
— Ты еще не говорил ему, что мы в родстве? — спросил Грен.
— Нет. Хочу, чтобы он воспринимал меня как меня, а не как калитку к любимым музыкантам.
— Когда перестанешь бояться оказаться калиткой, привози его в гости.
— Да у вас все время черт-те кто на постое, — возразил Джек. — Откуда я знаю, что он не столкнется здесь с каким-нибудь йокаем? Крис в мистику не верит, мне кажется.
Грен улыбнулся.
— Я буду сообщать тебе, когда у нас нет гостей. В Имболк обычно никого не бывает.
— Имболк — это когда?
— Первое февральское полнолуние. Время дома. Давай я налью тебе вина.
— Я на машине, — возразил Джек. — Не пойми неправильно, я люблю твои вина, просто мне не нравится идея садиться за руль нетрезвым.
— Ну тогда возьми с собой.
— Хорошо, — улыбнулся Джек.
— Чаю?
Они выпили чаю и обсудили финансовые дела Грена и Туу-Тикки. Как и у Баки, изрядные накопления фейри мертвым грузом лежали на счетах, принося лишь проценты. Джек пообещал заняться инвестициями после нового года. Они с Греном обговорили, сколько Джеку будут за это платить и как организовать процесс.
Джек не нуждался в деньгах, но заниматься ими ему было действительно интересно. Пока он инвестировал осторожно, не рискуя особо и вкладываясь в долгосрочные проекты, дивиденды по которым должны были появиться не ранее, чем через год-полтора. Он не играл на бирже — не чувствовал в себе склонности. У него было достаточно своих денег. Ему платили за работу, и постепенно эти выплаты увеличивались. Собственный капитал Джек использовал пока только на покупку машины, квартиры и на то, чтобы квартиру обставить. Текущие расходы покрывались процентами с капитала.
Подумать только, в мае он был уверен, что ему придется мыть посуду за минимальную оплату и снимать комнатушку где-нибудь в трущобах.
Семья. Это семья. Всё, с начала до конца. Он вырвался из Гильбоа и пришел туда, где должен был быть с самого изначально. Ну и пусть, что не с рождения. Он все равно в правильном месте.
========== 9. ==========
— Заносчивый, наглый, самовлюбленный и самоуверенный, — Джек подцепил длинным пинцетом дергающуюся белую мышь и вбросил ее в террариум к красному маисовому полозу. Змея, блестящая после недавней линьки, как лаковая, сделала стремительный выпад и вцепилась в мышь. Джек посмотрел, как полоз заглатывает добычу и перешел к следующему террариуму. — Это все про меня, — сообщил он очень красивому, но кусачему зеленому питону, узлом свернувшемуся на ветке. Питон лениво стек на пол и бросился на мышь. — Привыкший к безнаказанности, самонадеянный, эгоистичный и так далее.
Читать новости из Гильбоа с утра было плохой идеей. Не то чтобы Джек не знал, каким его считают во дворце — но изучать подслушанные и запротоколированные вопли Сайласа о сыне-предателе и не видеть в них ни одного положительного качества оказалось неприятно. А ведь еще год назад Джеку нравилось считать себя гордым несгибаемым засранцем. Ладно, последний эпитет лишний.
Джек выбросил лишние мысли из головы. Он покормил неядовитых змей и перешел к ядовитым. Полозы, питоны и удавы кусались больно, но безопасно, а вот ядовитые змеи небрежности не прощали. В клинике был полный набор сывороток против разных типов змеиных ядов, но Джек знал, что действие сыворотки — тоже очень неприятная штука. Это не считая того, что помимо токсичности яда, на него тоже может быть аллергия, а уехать в госпиталь с отеком Квинке не входило в сегодняшние планы Джека.
Закончив с кормлением змей, Джек снял перчатки и белый халат и отправился в свой кабинет в цокольном этаже, по пути здороваясь с сотрудниками. Он собирался просмотреть счета и отвлечься. В обед они с Крисом сходят в новое кафе на соседней улице. О, и можно будет спросить Криса, что он думает о Джеке.
Ага, и показаться неуверенным в себе и напрашивающимся на комплименты. О таких вещах лучше расспрашивать Брока. Тот уж точно скажет все, что думает. В основном матом.
В последние два месяца в Гильбоа не происходило ничего интересного. Шумиха по поводу исчезновения Джека немного улеглась, король стал больше времени проводить в дворцовой церкви и молиться, королевскую спальню освятили, личный врач прописал Сайласу препараты для снижения тревожности. Сайлас ранил помощника портного — король начал постоянно держать при себе пистолет. Джек подозревал, что начало работать проклятие Эшу — призрак кайнде в тенях. По такому начнешь палить, едва завидев. Впрочем, Сайлас, как и Джек — боевой офицер, у него железные нервы. Ему все до лампочки. Попьет транквилизаторов и успокоится, несколько злорадно подумал Джек.
Интересно, как скоро Сайлас прикажет отыскать Шепарда? Не трехмесячного же Залмана объявлять наследником. При нем должен быть регент. Клиника нервных болезней или психиатрическая клиника для прóклятого Сайласа была, пожалуй, вопросом времени. Хотя регентом может быть и Роза.
У дверей своего кабинета Джек столкнулся с Таей.
— А я как раз к тебе, — объявила она.
— Что-то случилось? — Джек открыт перед ней дверь.
Тая села на низкий подоконник между двумя горшками с темнолистными растениями, хотя в комнате был стул для посетителей. Джек устроился за столом, разглядывая ее. Тая нервничала и даже не скрывала этого.
— Нам нужен новый ветеринар-хирург, специалист по млекопитающим, — объявила она.
— Кто-то увольняется? — удивился Джек.
— Нет. Мы с Элиасом решили, что хотим наконец завести ребенка, а значит, я через некоторое время смогу выполнять очень ограниченное число рабочих обязанностей.
— Ты беременна, — догадался Джек.
— Пока нет. Но планирую в ближайшее время. Решила сказать тебе до того, как у меня живот на нос полезет, и я не смогу стоять у стола. Мне тридцать восемь, беременность может протекать с осложнениями.
— Ты хочешь совсем прекратить работать на эти девять месяцев?
— Скорее уж года на полтора, — улыбнулась Тая. — Не забывай, что дети нуждаются в матери в первый год жизни. Нет, не хочу, но я точно не буду работать с ядовитыми змеями и крупными животными. И мне нужен будет ассистент-мужчина, мне нельзя будет таскать больших собак.