Выбрать главу

Команда Джоси снимает свои рубашки, все, за исключением Джоси. Она занимает ворота, поэтому мы отходим от правил и говорим, что так и надо, что вратари должны быть покрыты с головы до пят. Я позволяю Фарли занять ворота нашей команды и выбегаю на поле к остальным. С момента, когда мяч попадает в поле, наступает массовый хаос. Все постоянно забывают правила — Аехако ловит мяч, когда он летит к нему в одной точке, только чтобы путем мухлежа быть перехваченным Эревеном. Вообще-то, у нас здесь много перехватов, много шлепков и толчков, и не так уж много реальной ловкости ног.

Не имеет значения. Не думаю, что когда-нибудь в жизни я так хохотала. Все веселятся, а когда Фарли отбивает направляющийся к ней мяч, наша команда аплодирует, и она светится от счастья.

Моя команда опережает Джоси на два гола, и с еще одним голом мы можем победить. Совершенно очевидно, что Джоси не хватает выносливости, чтобы поспевать за ша-кхаями, и она сильно задыхается. Я тоже, но мне легче уклоняться и дать остальным бежать (и пинать) мяч по полю. Рокан получает мяч от Вазы, а затем бьет по воротам Джоси. Делая финальный гол для нашей команды, он врезается в нее, сбивая ее с ног. Бедная Джоси лежит в снегу на спине, а Рокан, дико ухмыляясь, держит мяч над головой.

— Мы выиграли!

Раздается глубокий рык, а мгновение спустя другой ша-кхай врезается в Рокана сбоку, сбивая его с ног. Мяч вылетает из его рук, и он, кувыркнувшись, валиться задницей в снег в то время, как Джоси садится и стряхивает снег со своего тела.

— Эй, — кричу я. — Прекратите! Никаких драк!

Мужчина, склонившийся над упавшей фигурой Рокана, — не кто иной, как Хэйден. Он окидывает меня взглядом прищуренных глаз, оглядывается на Джоси, а затем, гордо подняв голову, уходит обратно в пещеры, однозначно в дурном настроении.

Ну… это было странно. Я трусцой подбегаю к Джоси и помогаю ей подняться.

— Ты в порядке?

— Ничего такого, что быстро смотавшись к целителю, нельзя было бы вылечить, — радостно заявляет она. — Но, по-моему, я уже наигралась, — она рукой тянется к боку и вздрагивает. — Ага. Определенно наигралась.

Она использует мое плечо для поддержки, и я провожаю ее к маленькому костру Тиффани, где сидят остальные беременные женщины. Для Джоси устраивается местечко в то время, как Рокан с несчастным видом трясется над ней.

— Я тебя не ушиб, Джо-сии? Я этого не хотел.

Джоси ему сияюще улыбается.

— Я в порядке, серьезно. Мне же, вроде как, говорили, что мне лучше посидеть и дать вам самим крушить яйца, играя друг против друга.

— Крей-шить яыца? — спрашивает он, повторяя человеческое слово.

— Просто поверь на слово.

— Замените кем-нибудь нас обоих, — говорю ему. — Теперь вы, ребята, уяснили правила. Мы будем смотреть с боковой линии.

И постарайтесь не растоптать друг друга. Ша-кхаям определенно свойственен дух соревнования. Они увлекаются спортом с яростным энтузиазмом. Остальные уже поджидают, когда придет их очередь играть, и вопят подбадривания с боковой линии.

Я втискиваюсь рядом с Джоси и вдруг вижу, как Бек подходит к костру с хмурым выражением на лице и, уставившись, смотрит на меня сверху вниз. Я остро осознаю, что на мне плащ Эревена и весь день напролет я смеюсь вместе с ним. Что для своей команды первым я выбрала именно его. Что Бек, скорее всего, все это время наблюдал.

Такое чувство, будто мой язык прилип к небу. Он и в самом деле хочет ссориться здесь? Сейчас? Когда все так замечательно проводят этот день?

Эревен подбегает ко мне и целует меня в лоб.

— Останешься здесь и будешь смотреть, как я играю? Я забью следующий гол специально для тебя.

Прикусив губу, я закрываю глаза, чтобы не видеть хмурый взгляд Бека, когда Эревен костяшками пальцев гладит меня по щеке. Меня бесит, что Бек здесь, оскверняя эту нежную ласку. С другой стороны, Эревен не сделал бы этого, не будь Бек такой занозой в заднице. Я чувствую, что все переменилось.

— Удачи, — говорю я Эревену.

Он направляется обратно на поле и тут кричит:

— Бек! Давай к нам! Нам нужна твоя помощь, друг мой!

Я остаюсь неподвижной, жду, останется ли Бек стоять здесь и пялиться на меня до конца дня, или он присоединится к остальным. После долгой, напряженной минуты он уходит, направляясь к полю.

Я с облегчением выдыхаю.

— Рано или поздно, но придется с ним поговорить, — шепчет Джоси.

— Знаю. Только… не прямо сейчас.

* * *

Ша-кхаи продолжают играть в извращенный соккер до тех пор, пока двойные солнца не заходят, а погода не холодеет. Некоторые приносят факелы, не желая, чтобы веселье закончилось, но становится холодно, и мы все уставшие и обветренные после того, как провели день снаружи. Зевнув, я прислоняюсь к Джоси, которая возле костра сжалась в комок и рассказывает нам одну ужасную рождественскую историю за другой. По всей видимости, у нее было ужасное детство и ей нравится пересказывать нам небылицы о том, насколько ужасно это было.