Затем он притягивает меня к себе и подтягивает одну из моих ног поверх своей, удерживая ее у своего бедра. Это заставляет меня менять равновесие до тех пор, пока я не прижимаюсь к его члену, а моя киска не увлажняется и не становится готовой для него.
Другой рукой он хватает горсть моих волос и наклоняет мою голову назад.
— Моя прекрасная пара, — бормочет он и нежно облизывает мое горло.
О Боже, я сейчас растаю в его объятиях. Я цепляюсь за него, обхватив его шею руками. Мои груди придавлены к его груди, а мягкая замша его кожи контрастирует с грубым, плотным покрытием, который защищает его руки и центр груди.
— Хочу, чтобы ты был внутри меня, — задыхаясь, говорю я. Я просто в отчаянии и алчно хочу его, и до прочего мне нет дела. Я нуждаюсь в нем, как в воздухе, и если в следующее мгновение я не буду набита им до отказа, я могу закричать. Не сомневаюсь, что отчасти это из-за моего кхая. И я не уверена, стоит ли мне его благодарить или от расстройства скрипеть зубами.
Эревен отпускает мои волосы, а другой рукой тянется к моему бедру. Он хватает меня, и прежде чем я успеваю потребовать, чтобы он бросил меня прямо на землю и трахнул, он поднимает меня вверх, после чего опускает меня моей раскрытой киской прямо на свой член.
Воздух вырывается из моих легких, мне нечем дышать. Одним махом я так глубоко им пронзена. Все мое тело резко вздрагивает в ответ, а мои руки напрягаются вокруг его шеи. Он настолько больше меня, и невероятно сильный, что для него просто пустяк — поднять меня и вот так удерживать, чтобы трахнуть меня стоя.
И, о Боже, всего лишь находиться в таком положении — это просто потрясающе. Тысяча ощущений нарастают внутри моего тела, и я цепляюсь за него, перегруженная чувствами. Мой кхай поощрено мурлычет, и я слышу, как Эревен прерывисто дышит прямо мне в ухо. Он перемещает ноги, совсем чуть-чуть, и все мое тело снова загорается. Его шпора нажимает на мой клитор, и мне так и хочется поерзать на ней. Вообще-то, мне хочется поерзать по всему его телу, всего лишь из-за того, насколько это приятно.
Вместо этого я сцепляю свои лодыжки у него за спиной, покрепче прижимая его к себе.
— Прошу тебя, — снова шепчу я. Мой разум взорвется от чистого удовольствия, если он сделает хотя бы еще один толчок, но мне это нужно. Мне это необходимо.
С рычанием проговорив мое имя, он поднимает меня вверх, после чего резко насаживает меня опять на свой член.
Из моего горла вырывается вопль. Чистейшая сенсация ощущений пронзает все мое тело, подобных которым я никогда раньше не чувствовала. Даже самое слабое вздрагивание его тела о меня срывает мне крышу напрочь. Когда он снова врезается в меня, я чувствую, как каждый нарост проходит сквозь меня, и у меня от удовольствия чуть ли не закатываются глаза.
Эревен вонзается в меня снова и снова, и каждый из толчков чувствуется лучше, чем предыдущий. Я изо всех сил цепляюсь за него, все мое тело напрягается по мере нарастания ощущений. Я скоро кончу, и кончу очень сильно. Я чувствую, как все мое тело напрягается, готовясь к оргазму, и все ровно я испытываю потрясение, когда он пронзает меня с силой урагана. Я держусь за него из последних сил, когда моя киска сжимается вокруг его члена, а когда он снова врезается в меня, это отправляет меня в совершенно новый круговорот. Я испускаю вопль, когда меня накрывает второй, еще более сильный оргазм.
Он рычит, и следующее, что знаю, — я лежу на спине в снегу, а мои ноги подняты в воздух. Он наклоняется ко мне, его член все еще глубоко погребен внутри меня, и утверждает свои права в поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Мне едва хватает сил, чтобы целовать его в ответ, прежде чем он снова вонзается в меня. Его шпора трется о мой клитор, и, Боже праведный, оргазмы меня точно прикончат, поскольку я снова начинаю сжиматься вокруг него. Однако он близок к тому, чтобы кончить, и при своем следующем толчке Эревен толкает мои ноги вверх, пока мои колени практически не достигают моих ушей. Он продолжает вбиваться в меня снова и снова, и тут, не в силах сдержаться, я снова воплю, когда кончаю в третий раз. Я едва слышу, как на выдохе с шипением вырывается из него мое имя, когда он начинает кончать, поскольку чувствую, как его тело содрогается поверх моего, и он извергается внутри меня горячей струей своего освобождения.