Ах, о, я чувствовала себя хорошо.
Но мне нужно было больше.
— Мне нужен твой член во мне, — потребовала я, наклоняясь, погружая руки в его предплечья, поднимая его, пока он, наконец, снова не встал, протянув руку между нами, чтобы грубо сорвать мои трусики с его пути, когда мои руки неуклюже работали, чтобы освободить его член, на мгновение взяв его в руку, когда он снова схватил меня и я обхватила ногами его талию.
— Глаза, — потребовал он, когда я попыталась уткнуться головой ему в шею. — Мне нужны твои глаза, когда я буду трахать тебя, — добавил он, когда я подняла голову.
Как только мои глаза нашли его, он вошел сильно и глубоко, заставив мою голову откинуться назад к стене, когда я издала почти смущающий стон от полного ощущения, которое он мне дал.
— Чертовски люблю эту киску, — выдавил он, когда мои пятки впились в его поясницу, давая мне небольшой рычаг, чтобы слегка приподнять бедра, получить трение, в котором я так остро нуждалась.
Но мне не нужно было продолжать в том же духе.
Рейн был не в том настроении, чтобы валять дурака.
Его потребность была такой же сильной, как и моя собственная, когда он приподнял мои колени, удерживая меня в воздухе, и вонзился в меня, жестко, быстро, безжалостно, захватывая каждый дюйм меня, не позволяя даже секунды на то, чтобы потребность ослабла, заставляя меня быстро подниматься.
Мне казалось, что я только что впустила его в себя, но мои стенки сжимаются, угрожая полным забвением.
— Черт возьми, да, детка, сожми мой член, — прорычал Рейн, когда он, хотя я не понимала, как это возможно, трахал меня сильнее, быстрее, мое тело напряглось, когда его подтолкнули к краю.
Его член снова глубоко вошел, его дыхание с шипением вырывалось, когда волны одновременно накатили и на меня.
Одновременные оргазмы.
Я не была уверена, что есть что-то более приятное, чем кончать в одно и то же время, каждый с именем другого на устах.
Он закинул мои ноги себе за спину, всем своим весом наваливаясь на меня, прижимая меня к стене и пытаясь отдышаться.
И я, ну, я прижалась к нему, достаточно довольная тем, кем мы были, где мы были, где мы собирались позволить себе проявить такую большую уязвимость, такую большую нужду.
Потому что, ну, он мне действительно был нужен.
Это звучало слабо и противоречило всему, чему меня учили думать, всему, во что я превратила свою жизнь. Я всегда заботилась о себе, стояла на собственных ногах, хотела мужчин, но никогда в них не нуждалась.
Но мне нужен был Рейн.
Я нуждалась в нем, как в том, чтобы продолжать дышать, как в пище, воде и крове.
И, более того, мне даже было все равно, как это звучит.
Он был моим миром.
Я даже не хотела думать о жизни без него.
Любой, кто этого не понимал, просто не знал, как глубоко может проникнуть любовь, как она проникла в твой мозг, в саму твою ДНК, пока не стало невозможно отделить тебя от нее.
Некоторое время спустя тело Рейна сдвинулось, его руки скользнули по моим бокам, затем по шее, наконец остановились, чтобы обрамить мое лицо, откинув его назад.
— Чертовски люблю тебя, Саммер. Ты ведь это знаешь, верно? — спросил он голосом более серьезным, чем я слышала за долгое время.
— Я люблю тебя, — сказала я ему, слова были тяжелы от глубины чувств.
— Ты собираешься ненадолго вернуться в постель? Ты весь день будешь валиться с ног от усталости.
Он не ошибся.
Пока я была в эйфории, я была слишком отвлечена, чтобы чувствовать усталость. Теперь, после перерыва, и давайте не будем забывать об умопомрачительном оргазме, да, я это чувствовала. Такая усталость, которая заставила бы меня быть лишь наполовину работоспособной остаток дня, не позволяя сделать то, что я действительно хотела сделать потрясающим.
— У меня так много дел, — подумала я вслух.
— Я уберу беспорядок. Тесто можно положить в морозилку. Ты можешь сделать еще несколько партий после того, как мы отправимся в комплекс позже, — его подбородок опустился, светлые глаза стали серьезными. — Детка, тебе нужно вернуться в постель. У тебя уставшие глаза.
— Пойдем со мной, — сказала я, на самом деле не заботясь ни о чем, кроме того факта, что засыпание с ним действительно превзошло чистую кухню. — Только пока я не засну. Я знаю, что ты уже встал.
Он был ранней пташкой.
Чудак.
К тому времени, когда я обычно вставала утром, он уже тренировался, принимал душ, ходил в клуб и возвращался домой, чтобы принести мне кофе или рогалики, или что-нибудь еще, что он прихватывал по пути.