– Я слышал, он восстановил равновесие?
– С охранниками? Да. А пацан тот ходит спокойно и плюет на Братка. С охранниками, кстати, Браток уже помирился. Но замечания вашим золотым мальчикам делать больше не хочет.
Полковник кивнул. Это да. Это они не подумали. Для них все было просто и понятно. А ведь действительно, Зеленый никакого статуса не получил. И это значило, что вес его слова в обществе был равен нулю.
– Извините, – сказал Полковник.
– На хрен мне ваше извинение, господин Полковник. Как я могу делать в таких условиях хоть что-нибудь? Я ведь никого не знаю. И никто не знает меня. А уж, тем более, Братка и Мишу. Так что попрете меня – не заплачу.
– А Михаила?
– А что Михаила?
– Вы подумали о том, что его никто просто так не отпустит, что единственный человек, кто его должен был контролировать, спился до потери человеческого облика, – Полковник замолчал, заметив любопытный взгляд бармена.
Гринчук тоже его заметил, поэтому обернулся к бармену и коротко мотнул головой в сторону. Бармен кивнул и ушел в подсобку.
– Так что Михаил?
– Если вас просто вышвырнут, то Михаила просто уничтожат.
– Чего? – Гринчук встал с табурета, и Полковник краем глаза заметил, что из-за стола снова поднялся водитель.
– Что слышали. Я ведь вам еще тогда сказал, что вы решаете, жить ему или нет. Тогда вы решили, что жить. Сейчас сделали, что нет.
– Мишку я вам не отдам, – немного спокойнее сказал Гринчук.
И в голосе его было столько уверенности, что Полковник поверил – да, за Михаила Гринчук будет драться. И это шанс. Шанс для них обоих.
– И вы готовы на многое? – спросил Полковник.
– Да.
– И даже бросите пить?
Гринчук замялся, посмотрел на пустой стакан:
– И бросить пить.
– Я вам верю, – сказал Полковник.
– Вот спасибо, – улыбка Зеленого стала ироничной до сарказма. – Что бы я без этого делал?
Полковник откашлялся.
– Я согласен с тем, что виноват в некотором роде в том, что вы оказались в таком неприятном положении… И я согласен с тем, что вы действительно не могли решать поставленные перед вами задачи. И я готов принять меры для того, чтобы… Понимаете, Владимир Родионыч поставил условие – до Рождества вы не должны пить, и в те же сроки должны представить отчет о проделанной за три месяца работе. Честно говоря, ваша последняя выходка сделала эти условия невыполнимыми, но…
Гринчук молчал, с иронией рассматривая собеседника.
– Я попытаюсь его отговорить, а вы со своей стороны постарайтесь, ну… – Полковник развел руками, – прийти на какое-нибудь мероприятие, где будет все общество. Вот, на новогодний бал, хотя бы. Там, возможно, мы вас и представим. В любом случае вы сможете произвести на Владимира Родионыча благоприятное впечатление более… э-э… ухоженным видом и трезвым поведением.
Гринчук потер небритый подбородок, поморщился.
– И вы думаете, что меня пустят на этот бал?
– Я поговорю с Владимиром Родионычем. Прямо сейчас, по телефону. Но вы должны будете извиниться…
– За старого хрена?
– Именно за старого хрена, – Полковник достал из кармана мобильник. – Да или нет?
Гринчук вздохнул:
– Да.
Полковник быстро набрал номер:
– Владимир Родионыч? Это Полковник. Я сейчас беседовал с Гринчуком…
Гринчук хмыкнул.
Полковник строго посмотрел на него, и Гринчук замолчал.
– Он раскаивается в своей выходке. Да. Готов принести вам свои личные извинения. Я понимаю, что этого недостаточно, но он убедил меня в том, что и мы с вами виноваты в его пассивности… Нет, я не сошел с ума. Мы действительно не определили его статус в обществе…
Пока Полковник излагал собеседнику свое мнение о недоработках руководства, Гринчук вынул из кармана свой мобильник и быстро набрал на нем сообщение. Нажал кнопку и спрятал телефон в карман.
– Да. Я обещаю. Если он сорвется, то я лично подам в отставку. Да. И завтра я бы хотел, чтобы он имел возможность присутствовать… И на остальных мероприятиях тоже. Это его работа. Люди должны его знать. А он должен знать их… Трезвый. И побритый. Да, я понял, – Полковник взвесил на руке телефон и посмотрел в лицо Гринчука так, будто собирался бросить в него телефон. – Вы приглашены завтра на бал. И сможете, наверное, поговорить с Владимиром Родионычем.
– Премного вам признателен, – поклонился Гринчук.
– Я за вас отвечаю.
– Я слышал, – улыбнулся Зеленый.
– У меня с утра болит голова, – пожаловался Полковник.
Гринчук открыл было рот, но промолчал, отвернувшись.
– И это правильно, – одобрил Полковник. – Молчать и выполнять. И сейчас вы встанете, Юрий Иванович, и пойдете в мою машину. Я сделаю еще один звонок и вас догоню.
– Есть, – сказал Гринчук и вышел из бара.
Водитель вышел вслед за ним.
Вот такие дела, сказал Полковник. В результате всего происшедшего, он зачем-то взял на себя эту ответственность, поставил на карту свою дальнейшую судьбу, и только для того, чтобы спивающийся мент мог получить еще один шанс. Полковник начал набирать на мобильнике номер. Нужно было предупредить жену, что сегодня он приедет поздно. Полковник понимал, что разговор и инструктаж затянется надолго. Не смотря на то, что Гринчук опытный опер, что он сможет сориентироваться в любой обстановке быстро и освоиться в ней почти безболезненно. Вообще Гринчук никогда ничего не делал просто так, не обдуманно. Гринчук – это…
Полковник спрятал телефон в карман и встал с табурета. Из подсобки как раз появился бармен. Гринчук никогда ничего не делал без умысла. И это не тот человек, который допустит прокол. С такими качествами нужно родиться, и потерять их невозможно. Даже за три месяца беспробудного пьянства. Пьянства?
– Стоять, – приказал Полковник, не успев даже сообразить, что и для чего делает.
Бармен замер, держа в руке стакан Гринчука.
– Дай сюда, – приказал Полковник.
– Что? – не понял бармен.
– Стакан дай сюда, – Полковник протянул руку за стаканом.
– А, стакан, – бармен кивнул, посмотрел на входную дверь, протянул стакан Полковнику, и когда тот уже к стакану прикоснулся, но еще не успел взять, разжал пальцы.
Щелк – стакан разлетелся на осколки, ударившись о край стойки.
– Неудачно как получилось, – покачал головой бармен.
– Вас, кажется, зовут Сашей? – спросил Полковник.
– Да.
– И вам нравится работать в этом баре?
– Это мой, – сказал бармен.
– И вы сейчас имеете все возможности этот бар потерять, – почти ласково произнес Полковник.
– А что я такого сделал? – плаксивым голосом протянул бармен.
– От стойки отойди, – приказал Полковник.
Бармен попятился, потом, когда Полковник решительно зашел за стойку, вообще вжался в угол. Полковник взял коньячную бутылку, открыл ее и понюхал. Попробовал на язык. Сплюнул. Взял вторую. На третьей замер, попробовал еще раз и засмеялся.
– Эту бутылку я возьму с собой, – сказал он бармену.
Тот только тяжело вздохнул.
– Хороший человек Юрий Иванович? – спросил Полковник.
– Сейчас таких не делают, – хмуро ответил бармен.
– Да и раньше таких делали штучно, – сказал Полковник и вышел из бара.
На улице шел снег. Легкие белые хлопья бесшумно опускались на город. Полковник подставил руку под снег. Поднес его к глазам. Оглянулся и решительно отряхнул руку.
Водитель открыл перед ним дверцу, и Полковник сел на заднее сидение, возле Гринчука.
– Леша, прогуляйся немного, – попросил Полковник, и водитель, так и не сев на свое место, захлопнул дверцу.