— Ей повезло, что у нее есть такой отец.
Я не задумываясь тянусь, чтобы взять ее руку. Она кажется мне теплой, мягкой и маленькой. Все правильно, как тогда, когда я успокаивал ее, пока она разговаривала со своим боссом.
Что в тебе такого, Одри, что заставляет меня терять голову и вести себя безрассудно?
Не безрассудно, а не так, как мне свойственно.
Мы возвращаемся к просмотру фильма, но вскоре Одри тоже засыпает. Я наблюдаю за тем, как они обе спят, и это ослабляет тугой узел в моем сердце, который ношу в себе в течение многих лет. Вместо того, чтобы разбираться с мыслями, кружащимися у меня в голове, я бужу ее, когда идут титры.
— Привет, спящая красавица, — шепчу ей в волосы и вдыхаю ее запах. Это как цветы, печенье и дом. — Нам пора домой.
Она открывает свои большие глаза и испуганно смотрит на меня.
— Я заснула? — Она зевает и прикрывает рот.
Она очаровательна.
Ее хрипловатый голос напоминает мне сегодняшнее утро, когда я случайно разбудил ее. В другое время я бы забрал ее домой или остался здесь с ней.
Маленький голосок в моей голове шепчет:
— А что, если…?
Присутствие Перри напоминает мне, что в этой жизни не может быть никаких «если».
— Пора спать, — бормочу я.
— Еще раз спасибо за все, — говорит она, пока я пытаюсь встать, не разбудив Перри.
Одри встает и потягивается.
— Мне было очень приятно. — Я наклоняюсь вперед и провожу губами по ее щеке, касаясь уголка ее губ, но сдерживаю себя. Поцелуй может перерасти в нечто иное, поэтому стоит остановиться именно здесь.
Когда отстраняюсь, ее вопросительные глаза смотрят на меня.
— Что?
Она качает головой и поднимается наверх, не говоря больше ни слова.
***
— Я слышал, что вчера вечером ты был в гостинице до восьми тридцати, — ухмыляется Морган, когда я вхожу в его кабинет.
— Я думал, что сплетни – тебя не интересуют, — усмехаюсь я. Видите? Городские сплетни.
Глаза брата прищуриваются, и он почесывает челюсть, серьезно изучая меня.
— Что случилось, Колин?
— Абсолютно ничего, — немедленно отвечаю я. — Колт забыл доставить печенье, и мы зашли проведать ее. Ей нужно было поесть и забыть о своей цели на пару часов.
— И ты великодушно поспособствовал ее отъезду, — язвительно говорит он.
— Рад, что мы понимаем друг друга. А теперь можно мне одолжить твой внедорожник?
Он ворчит и бросает мне ключи.
— Она мне нравится.
В моем нутре вспыхивает тревога.
— Что это значит? — Я тяжело сглатываю. — Ты хочешь с ней встречаться?
Он смеется.
— Ты идиот. Конечно, я не хочу с ней встречаться. Она замечательная, веселая и умная. Когда она рядом, то каким-то образом расслабляет твою напряженную задницу. Я видел проблески прежнего Колина, и именно это мне больше всего в ней нравится.
— Остановись, Морган, — говорю я, но это больше похоже на предупреждение.
Одри Рид здесь временно. Дни, которые я провел с ней, были хорошими и отличающимися от обычных будней. Я не могу отрицать, что она великолепна, и что каждый раз, когда вижу ее, мне хочется ее поцеловать. У нас осталось не так много времени, чтобы быть вместе. Как бы мне ни хотелось насладиться ею, мы не можем.
Что, если Перри привяжется к ней?
Я не хочу даже думать о том, что может произойти. Если бы это зависело от Перри, все, кого она любит, жили бы с ней в Винтер Велли.
— Трогательно, — шутит он.
— Морган, остановись, — приказываю я. На этот раз мой голос гремит на весь его кабинет. — Я понимаю, тебе все равно, с кем спать и что будет потом. А вот чувства моей дочери имеют большое значение. У нее и так есть мать, которая не удосуживается навестить ее.
Лицо брата меняется от веселья до гнева. Чем хороша большая семья? Мы не даем друг другу покоя, но наша преданность глубока.
— Знаешь, я согласен с тобой насчет твоей бывшей. Она ужасна, и мы все работаем над тем, чтобы Перри ничего не упустила из-за ее отсутствия. Но ты оберегаешь чувства Перри? Или свои?
***
Голос Моргана все утро повторяет один и тот же вопрос в моей голове. Я еду в Аспен, чтобы провести окончательную проверку объекта. Затем отправляюсь в Сент-Черчилль, где встречаюсь с потенциальным клиентом. К десяти часам возвращаюсь в Винтер Велли. Через два часа после того, как я покинул дом Моргана, его слова все еще крутятся в голове.
— Это не имеет значения, — бормочу себе под нос, стуча в дверь мистера Смита.
Визит не занимает много времени. Он хочет пожаловаться на последнюю работу, которую я для него сделал. Но это был не я. Кто-то другой некачественно уложил его деревянный пол. Я предлагаю отремонтировать его со скидкой и уверяю, что фирма, о которой он говорит, закрылась пятнадцать лет назад.
По дороге к миссис Краусс я замечаю Одри, выходящую из пекарни «Cookie Cutter Bakery». Вместо профессионального костюма на ней джинсы, ботинки и теплое пальто. Шарф сегодня глубокого бордового цвета и подходит к ее шапке и варежкам. В руках чашка кофе.
Неужели Колт снова забыл про нее?
Какого черта, Колт?
Я поднимаю воротник, чтобы не замерзнуть, и иду к ней. Когда она замечает меня, то улыбается, в уголках ее глаза появляются морщинки, и у меня возникает искушение наклониться и поцеловать ее. Я умираю от желания сделать это со вчерашнего дня. Но не делаю этого, потому что вдруг захочется большего, чем просто поцелуй?
Нет никаких «вдруг». Ты просто этого хочешь.
— Доброе утро, — приветствую я. — Колт пропустил твой континентальный завтрак?
— Нет, он пришел с булочками и кофе. Взамен парень взял тарелку с печеньем, — отвечает она и показывает мне чашку. — Это моя вторая за день. Я возвращаюсь в гостиницу.
— Чтобы отведать печенье? — спрашиваю я.
— Нет, я работаю и провожу кое-какие исследования по мисс Грант, — отвечает она, а затем понижает голос. — А что, если она сменила имя?
Заговорщицкий тон заставляет меня разразиться хохотом.
Она присоединяется ко мне, и звук получается почти волшебным. Когда мы приходим в себя, она спрашивает:
— Это бредово, не так ли?
— Почему бы тебе не пойти со мной? — предлагаю я. — Полки миссис Краусс могут оказаться гораздо интереснее, чем твоя теория.
Она поправляет шарф, делает глоток своего напитка и вздыхает.
— Ты прав, я схожу с ума. Сегодня я составляла список всего, что нужно исправить в гостинице. У этого места большой потенциал.
— Потенциал? — Я повторяю последнее слово. Она выглядит взволнованной, и в ней появляется больше жизни, когда она рассказывает мне о том, как бы она отремонтировала это место.