— Подумай хорошенько, Рори. У нас есть время, чтобы ответить на требования. — Он снова пододвигает ко мне бумаги, но я к ним не притрагиваюсь.
Не могу. Во мне будто все надломилось. Любовь всей моей жизни хочет избавиться от меня, и я должен ей это позволить.
— Что думаешь? — спрашивает он.
— Помимо того, что не хочу развода? Что дам Гвен все, что она попросит из-за Руби.
Теренс снимает очки и кладет их на стол.
— Сделай мне одолжение. Поговори с Гвен. Может, вам удастся придумать что-нибудь, что подойдет вам обоим.
Он подал мне идею. Я поговорю с Гвен, но не об урегулировании условий. Я собираюсь сделать то, что должен был уже давно — быть хорошим мужем и отцом. Потому что единственное соглашение, которое кажется приемлемым — то, где мы вновь станем семьей.
Я собираюсь вернуть свою семью.
Глава 2
Гвен
Руби напевает свою собственную версию песни «Рудольф — красноносый олень», а я пытаюсь привести в порядок ее от природы вьющиеся волосы.
Стоя позади нее, я смотрю на нас в зеркало на комоде, и ее зеленые глаза встречаются с моими.
— Можно мне надеть новые туфли?
— Не сегодня. Они для рождественского праздника в церкви.
— Разве мы идем не в церковь? — спрашивает она, приподнимая бровку.
В последнее время Руби испытывает мое терпение. Мой психотерапевт говорит, что это потому, что она на меня злится. Что бы я ни сказала или ни сделала, всегда все либо неправильно, либо ставится под сомнение.
— Почти. Сегодня мы идем с твоей церковной группой кататься на коньках.
— Я никогда раньше не каталась с ними на коньках.
— Знаю, но там будут и твои кузены. Они будут кататься с тобой.
— А папочка?
— А что с ним?
— Он умеет кататься на коньках?
— Умеет, но он на работе.
Наверное. Время от времени я сижу на одной из парковых скамеек, смотрю в сторону его офиса и гадаю, чем он занимается.
Нормально ли он питается?
Научился ли гладить свою одежду?
Что ест на ужин?
Потом я вспоминаю, что это больше не мои проблемы, и меня не касается, как он живет. Да и к тому же, абсолютно ничего не изменилось. Мы с Руби по-прежнему ужинаем вдвоем. Я по-прежнему отвожу ее в школу, на все ее занятия и кружки, занимаюсь тем же, что и делала, когда Рори жил с нами.
Клянусь, если бы Руби не приходилось навещать его, она бы никогда не поняла, что отец больше здесь не живет.
Мне горько. А еще я зла, опечалена, обижена и сбита с толку. Я думала, что если скажу Рори, что хочу развода, то он все осознает, но этого не произошло.
Я хотела бы отключить эмоции, но не могу. По ночам я лежу в постели и плачу, потому что всегда думала, что у меня идеальная семья.
Раньше казалось таким обыденным желать, чтобы Рори чаще бывал дома, однако благодаря его усердной работе, я могла позволить себе такую роскошь, как сидеть с Руби дома.
Когда дочь пошла в школу, я подумывала о том, чтобы найти работу. Я упоминала об этом несколько раз, но Рори велел мне оставаться дома. Я и не подозревала, что, если я останусь дома, то его уже здесь не будет.
Я изо всех сил старалась сохранить развод в тайне, но в тот момент, когда Рори снял комнату в «Уютном Коттедже», мой телефон стал разрываться от звонков.
Вопросы сыпались один за другим:
«Он тебе изменил?»
«С кем?»
«Он тебя бьет?»
Хочу ли я встретиться и поговорить об этом?
Одна чашка кофе и кусок пирога, и я вываливаю свои проблемы друзьям. Я все прекрасно понимала, но было так приятно поговорить о том, что происходит между мной и Рори.
Минус в том, что теперь всем все известно. В Френдшипе никто не умеет хранить секреты. Куда бы я ни пошла, все на меня смотрят. Люди либо жалеют меня, либо избегают смотреть мне в глаза.
Разве я слишком многого просила? Чтобы Рори изменился? Чтобы семья стояла для него на первом месте? Чтобы наш брак был на первом месте?
Но он этого не сделал. Он сам должен захотеть, а я не уверена, что сможет.
— Ты закончила?
Голос Руби вырывает меня из моих мыслей.
Я мягко улыбаюсь и киваю, надеясь, что она выскочит из моей комнаты до того, как начнут капать слезы. Я стараюсь, чтобы она не видела, как я плачу, потому что она не понимает. Руби говорит, что я не должна плакать, так как сама заставила Рори уйти. Может, она и права. Я заставила его уйти, хотя должна была попросить его сражаться за нас, чтобы мы могли стать крепкой семьей.
Я смотрю на себя в зеркало и наношу немного румян на щеки, чтобы придать им немного цвета. За последние несколько месяцев консилер стал моим лучшим другом. Он скрывает темные круги под глазами и красные пятна, которые часто появляются после слез.
Расправив плечи, я улыбаюсь и говорю себе, что все будет хорошо, что я буду в порядке.
— Я готова. — Руби стоит в дверях.
На ней пальто, зимние ботинки и больше ничего, насколько я могу судить.
— Здорово, что ты уже оделась, но мы будем играть на улице. Ты можешь надеть комбинезон?
Руби кивает.
— Думаешь, папочка там будет?
В ее голосе слышится печаль. Я знаю, что она скучает по нему. Я тоже, но я не могу изменить свои чувства, даже если мое сердце кричит, требуя дать Рори шанс. У него их было предостаточно.
Я вздыхаю и качаю головой, направляясь к ней. Положив руку ей на плечо, я направляю ее к лестнице.
— Не думаю, Руби.
— Почему?
Руби прыгает с последних двух ступенек, и идеально приземляется на ноги.
— Ему трудно освободиться в середине дня.
Я помогаю Руби собраться, убеждаюсь, что лямки комбинезона пристегнуты, затем сама надеваю пальто и протягиваю Руби ее шарф.
— Может быть, он захочет увидеть меня.
— Возможно.
Я хочу сказать ей, чтобы она не слишком надеялась, но не могу. Не буду. Она быстро поймет, что ее отец только себя ставит на первое место.
— Снег идет! — кричит Руби, когда мы выходим на крыльцо. — Мы можем пройтись пешком до парка?
Я киваю и беру ее за руку. Мы осторожно спускаемся по лестнице. Я мысленно отмечаю все, что мне нужно будет сделать, когда вернусь домой: расчистить дорожку и лестницу, и при помощи снегоуборочной машины — подъездную дорожку.
С каждым днем список становится все длиннее. При мыслях о зиме и о том, сколько выпадет снега, мне хочется переехать в более теплый климат, чтобы не пришлось иметь дело ни с чем подобным. Но Руби любит снег. Достаточно посмотреть, как она носится так, что упавшие хлопья взмывают вверх.
Она улыбается, заставляя улыбнуться и меня тоже.
Мы выходим на Мэйн стрит и сразу же окунаемся в дух Рождества, царящий повсюду. Белые и красные гирлянды обвиты вокруг кованых фонарных столбов. Витрины магазинов празднично украшены, и, несмотря на все происходящее, меня охватывает праздничное настроение. Колядующие распевают песни, на которых я выросла.
— Ты готова к концерту?
Через несколько дней в начальной школе состоится зимний концерт. Руби готовилась к нему своим, особым способом. Она еще слишком мала, чтобы запомнить все слова, но она старается изо всех сил и делает это очень громко.