— Ладно, Гринч, я вас очень ясно услышала. Вы думаете, что все эти традиции глупые.
Он вздохнул:
— Не все, конечно. Просто люди здесь каждое событие воспринимают слишком серьезно, и кто-то всегда обижается, и как думаете, к кому они идут за справедливостью?
— Очевидно, к вам. Но я не понимаю, почему. Если бы мне хотелось выплакаться, я бы выбрала более сочувствующие уши.
— А с чего вы решили, что я не сочувствую? — спросил он, стараясь не обижаться, но получалось не очень.
— Я и не говорила, что вы не сочувствуете. Ведь вы предложили помощь и мне, и Гейбу. Так что я знаю, что вы именно такой. Но сочувствующие действия и сочувствующий слушатель — это разные вещи. И уверена, что подобные жалобы вы обрезаете короткой фразой типа: «хватит ныть». Возможно, даже предположив, что их проблемы — глупости, не стоящие переживаний.
— Я бы никогда так не сказал, даже заслуженно.
Она ухмыльнулась, будто поймала его с поличным, и эта улыбка попала ему в сердце. Он уже многое выяснил о ней. Например, что она была человеком с высокими ожиданиями, а это ведет к частым разочарованиям. Эммет встречался с такой девушкой. Его и его городка надолго ей не хватило. Тем не менее, ему было жаль, что Реджину оставили у алтаря, и ясно, что у этого парня должно было хватить мужества сказать ей об этом до того, как она оделась в это красивое платье. А теперь Эммету следовало бы с ней попрощаться и спешить на работу, из-за вчерашних приключений он на час опаздывает.
— Это моя машина, — сказала она и вся напряглась. И, осмотрев машину, Эммет понял, почему. Хоть снег и шел всю ночь, но солнце нагрело машину и стала видна надпись «Молодожены!!!!». Кто-то перестарался с восклицательными знаками.
— Давайте, я подвезу вас к «Уютному Коттеджу»? Мне нужно туда по делам, а машину заберете позже? Тут совсем недалеко. Можете любого попросить вас подвезти.
— Получается, я не могу подвозить незнакомцев, а в машину к ним садиться могу? — Она изогнула бровь в знак вопроса.
— Я могу поручиться за людей в этой гостинице, и за людей в магазине, и в кафетерии, и за Ворчуна — парень из бара, если вы забыли. — А потом он наклонился к ней с заговорщицким видом:
— Советую опасаться кудрявых седых барышень. Сначала вы говорите ни о чем, а через минуту они уже учат вас шить.
Её смех был таким приятным, и Эммет вспомнил о тех чувствах, которых давно не испытывал.
— Ну как? Отвезти вас в «Б&Б»?
— Конечно. Только заберу свой чемодан.
Он подошел к её машине, и пока она доставала чемодан, Эммет успел написать её «барной компании», чтобы убрали с машины все следы её неудачного замужества. Он полагал, что с помощью Ферн — злится она на него или нет — он сможет, по крайней мере, убедить Реджину остаться достаточно долго, чтобы ей не пришлось разъезжать с напоминанием о своей неудавшейся свадьбе.
Когда они вошли в гостиницу, разговоры вокруг смолкли и все стали пялиться на них. Эммет настоял на том, чтобы катить её чемодан, и он катил его перед собой, немного прикрываясь, как щитом, а Реджина тем временем начала нервничать. В какое место она попала?
— Ты — наша невеста? — спросила женщина с седым пучком на макушке, и Реджина оглядела свой наряд, чтобы убедиться, что сменила свадебное платье.
— Это она? — спросила другая женщина, подходя к ним ближе, потом и остальные стали их окружать.
Реджина машинально ухватилась за твердую руку шерифа, а когда посмотрела на него, в его карие глаза, её сердце пропустило удар, и убедить себя отпустить его руку стало куда сложнее.
— Вы за этих людей ручались, верно?
Уголок его рта приподнялся, было ощущение, будто он запретил себе улыбаться, не мог себе этого позволить.
— Вы будете в полной безопасности. А вот получите ли хоть минутку покоя? Это отдельный вопрос.
Он кивнул ей ободряюще и повернулся к женщине с пучком, называя её Ферн, и спросил, есть ли у неё свободная комната для Реджины.
— Конечно! Я имею в виду, что было бы проще, если бы кто-то заставил сантехника починить нашу лопнувшую трубу вчера, но так как я сам поехала и купила детали — в метель, представь себе — я решу эту проблему в ближайшее время. — А потом она повернулась к компьютеру:
— Сейчас у меня есть одна свободная комната, правда, она небольшая.
— Подходит, — сказала Реджина.
Ферн посмотрела на нее поверх компьютера:
— На сколько вы собираетесь здесь остановится?
— Впервые в жизни у меня нет четкого плана.
— Ну, это не страшно, дорогая. Ваш медовый месяц сколько должен был длиться?
Реджина вздрогнула от этого вопроса, а одна из женщин отругала Ферн, потом подошла к Реджине, взяла ее за руку и похлопала по ладони в знак поддержки, как старого друга.
Этот жест заставил Реджину еще сильнее сомневаться, стоит ли отпускать руку шерифа. Он посмотрел на нее снизу вверх и сглотнул, вероятно, она не должна была этого замечать.
Реджина опустила-таки его руку, вместо этого обняв себя за талию. Она любила свою работу финансового директора, и ей казалось, что компания без нее пропадет, поэтому трудно было выделить себе время на отпуск, трудоголизм не давал покоя.
— Хм, две недели, что для меня необъяснимо много, но я никогда не брала отпуск.
Поэтому меня и бросил жених, пока возможно.
Бывший жених.
Женщина, которая держала Реджину за руку, сжала её.
— Всем нужны отпуска, и я скажу тебе, воспользуйся этим временем для расслабления, дорогая. — Глаза её загорелись: — Тебе нужно провести это время здесь, с нами.
— О, да, — подхватили другие женщины, — лучше нет Рождества, чем во Френдшипе.
— Здесь найдется достаточно приятных вещей, чтобы занять твои мысли, — добавила Ферн.
— Я знаю, что я буду занят предстоящими событиями, — высказался шериф Хэйвуд, — Город об этом позаботится.
Ферн цыкнула на него:
— Не обращай внимания. Во время Рождества он весь изводится.
— Забавно, — сказала Реджина, поддразнивая ее. — Я как раз обвиняла его в похожести на Гринча, и представляете, он отрицал.
Дамы посмеялись, а она посмотрела на шерифа, чтобы убедиться, что он в порядке. Он покачал головой, но на лице была эта его почти-улыбка, если бы она знала, что получит такую же улыбку в доме его сестры, ей потребовалась бы лишняя секунда или две, чтобы оценить ее.
— И ты должна остаться на нашу большую рождественскую вечеринку. Будут танцы и все такое, — произнесла женщина, которая все еще держала ее ладонь. Как будто она и не собиралась отпускать Реджину из своих рук. Потом посмотрела поверх ее головы:
— Разве она не должна остаться на танцы, шериф?
Реджина опять на него посмотрела. Она ничего не могла с собой поделать, и теперь, когда она привыкла к тому, что так много незнакомых людей толпятся вокруг и расспрашивают о личных делах, ее охватило чувство товарищества.
Шериф посмотрел на нее, и в глазах заплясали чертята:
— Определенно, пропустить эту вечеринку — преступление, и так как я уже пошел вам на уступки однажды и не арестовал…