— Ты должен выжать с самого конца. Это, конечно, не так весело, но глазурь уже по всему полу.
Эммет посмотрел на нее, потом на пакет, и опять на нее. Он подобрал глазурь пальцем, и сунул себе в рот.
— Ммм, видишь. Я делаю так, чтобы языком убрать весь беспорядок.
— Здорово. Но только у меня не останется глазури для украшения пряника. И что же мы за судьи, если не сможем закончить свой собственный.
Эммет приподнял бровь, и провел пальцем по глазури. Он протянул его Реджине:
— Давай. Ты хочешь попробовать.
Пульс зашкалил. У них будут проблемы. Во-первых, они съели всю свою глазурь, а во-вторых, устроили сцену посреди общественного центра. Но Реджина все равно шагнула ближе и попробовала.
Его зрачки расширились, и температура в помещении поднялась на сто градусов одним махом — странно, что пряники до сих пор не растаяли.
— Осталось всего пятьдесят минут, — сказала Ферн, и они быстро отпрыгнули друг от друга. Она посмотрела на них, слишком самодовольно.
Реджина прочистила горло.
— А я настоящий универсальный работник, — сказала, не задумываясь, как именно это прозвучало.
Эммет на такое заявление фыркнул, стоя позади нее. За что сразу же получил в ответ локтем, поэтому еще и хрюкнул. Ферн пошла дальше проверять участников, а Реджина с тоской посмотрела на их запасы.
— Надеюсь, я смогу съесть хотя бы одну конфетку, после того как домик оценят.
— Или можно съесть ее сейчас, что я собираюсь сделать сейчас с моей любимой рождественской конфетой. — Эммет схватил леденец и забросил в рот.
— Фу! Леденцы хуже всего! И нам не хватит для домика.
Он протянул руку, подхватил еще конфетку и опять положил в рот.
Она отодвинула его от конфет, чтобы хоть что-то осталось для украшения пряника. Если бы он еще утянул, то остался бы их пряник без деревьев. Можно было бы их украсить розовым или красным, но эти цвета нужны для окон.
— Наноси глазурь, а я прилеплю конфеты.
Эммет отсалютовал.
— Всезнайка. Выглядит, как будто хочешь всем и всегда угождать.
Они обошли вокруг пряничного домика, и, пусть у Эммета в глазури были и пакет, и пол, на домик тоже хватило. У них получилась настоящая сплоченная команда, им было весело. Выкуси, Стив.
Эммет опять потянулся за конфетой, но Реджина успела шлепнуть его по руке.
— Подожди, и, если останутся — возьмешь.
Получится уже, конечно, не так, как Реджина себе придумала, но она переживет, главное — избавится от этой липкой бомбы.
Эммет обнял ее за талию, прижал к груди, а потом дотянулся до розовой конфеты и сжевал её.
— Теперь на первом этаже не будет окон!
— Так даже лучше, — сказал он. Когда Реджина попыталась вырваться из его захвата, Эммет успел стащить еще одну конфету и засунуть в рот.
— Мама добавляет такие конфетки в свой фруктовый торт, — сказал он, — и я всегда ворую кусочек.
— Повторяю: «фу». Никогда не видела, чтобы люди ели фруктовый торт. Думаю, когда-то испекли сотню-другую, а потом их каждое Рождество передаривают.
— Не правда. Когда мне дарили, я съедал.
Ладонью он зачерпнул м&м's из чаши, а Реджина снова попыталась вырваться.
— Эммет Хэйвуд, не собираешься ли ты съесть мою черепицу?
— И в мыслях не было. Это ты собираешься съесть черепицу, — и поднял ладонь перед её лицом. — Сегодня я отвечаю за твое веселье. Открой рот.
Из принципа она хотела с ним поспорить, но эти драже пахли изумительно. Тем более, что Реджина очень любила м&м's. Впервые за все время она решила послушаться. Больше для его удовольствия.
Она не смогла сдержать стона, когда начала есть конфеты. Два месяца без сахара и не на такое способны.
— Они даже лучше, чем я помню.
Она захватила другую, и вдруг поняла, что расслабилась в его объятиях. Реджина оглянулась, но все были чрезвычайно заняты своим пряничными домиками, и на них никто даже не смотрел.
А потом она посмотрела на то, что они построили. Он не был самым красивым, или впечатляющим, и ей пора бы оставить в покое конфетную черепицу, чтобы хватило на последние штрихи, и в то же время, ей было все равно. Не важно, насколько он идеальный. Главное, что ей было по-настоящему весело, а парень с угрюмой улыбкой наконец её обнимает.
Громкий «дзинь» заставил её отпрыгнуть от шерифа. А затем Ферн с помощью своего мегафона потребовала от участников отложить все приборы и сделать шаг назад.
Реджина быстро схватила парочку самых вкусных конфеток.
— А ты бунтарка, — прошептал Эммет ей на ухо.
— Я и тебе захватила.
— Я хотел сказать, что ты настоящий злой гений.
Она засмеялась и развернулась в его объятиях. Дыхание перехватило, когда он посмотрел на нее сверху вниз. Время будто застыло, а её сердце ускорило свой бег. Она видела, как он сглотнул, и притянул ее к себе ближе.
— … к столам.
Вдруг, она поняла, что кто-то не только к ним подошел, но и разговаривал с ними.
— Судьи, — Ферн позвала их громче, — может, вы проследуете за мной.
— Нас только двое? — спросила Реджина, когда Ферн дала им две папки.
— И я. Три — лучшее количество для судей, чтобы можно было разрешать конфликты большим числом баллов. Тем более, я лучше всех разбираюсь в выпечке.
Они обогнули столы для соревнований, на которых стояли пронумерованные дома. Три категории, в каждом пункте от одного до десяти баллов: внешний вид, оригинальность и сложность.
Реджина наклонилась к Эммету:
— Они все выглядят лучше, чем наш. Так что скажу им, что по шкале трудности присваиваю всем 10 баллов.
Ферн зыркнула на них:
— Не обсуждаем баллы.
— Ах-ха, — Реджина немного погримасничала. — А потом она попросит тебя арестовать меня.
Эммет прошел мимо и прошептал:
— Такой поступок поможет тебе быть арестованной в Рождество. Серьезно, я могу помочь с этим.
Она подавила в себе смешок, пока они шли вдоль ряда. Когда подошли к последнему участнику, Реджина охнула, почувствовала себя идиоткой, но ей было все равно. Крыша домика была сделана из веселых конфет в форме сосулек, Санта и его шоколадный северный олень расположились на лужайке.
— Ого! Не знала, что Пита жил в вашем городе.
Эммет взглянул на нее, его брови взлетели вверх.
— Питер Уайбли? Он точно не выпекал этот пряник. А откуда ты знаешь его?
— Нет. Пита. — Собеседник не понял, и Реджина пояснила:
— Из “Голодных игр”. — Махнула рукой. — Не важно. Эта работа получает мой голос.
— Отметь на своем листе, дорогая, — сказала Ферн с угрозой в голосе.
Да уж. Забавно, что люди в городе были наименее осуждающими из всех, кого она когда-либо встречала, но только если дело не касалось рождественских конкурсов.
Через несколько минут её фаворита объявили победителем, и, к ее удивлению, им оказалась тринадцатилетняя девочка. Она собрала свой внушительный денежный приз, и город Френдшип отправился спать.
Хоть Реджина не готова была расставаться с сексуальным шерифом, она понимала, что такими темпами её план двигаться вперед медленно и осторожно провалится. И ей опять будет больно. Поэтому она попросила Ферн отвезти ее обратно в гостиницу и по дороге решила дистанцироваться от шерифа Хэйвуда.