Мысли о предстоящей поездке вернули меня к любимым воспоминаниям о Рождестве с родителями. Тогда мне было около двадцати двух, и я оканчивала последний курс колледжа. Приехав домой на каникулы, я обнаружила, что родители специально засыпали весь двор снегом. Училась я совсем недалеко, в колледже северной Флориды, так что для встречи с семьей мне не нужно было мотаться через всю страну. Но они все равно хотели сделать сюрприз. Я даже не предполагала, что такое возможно устроить. Они точно рассчитали время и, когда я въехала на подъездную дорожку, моя сестра и родители надрывались от смеха. Помню, я тогда подумала, что у меня самая крутая семья во вселенной. Ну кто еще мог придумать идею засыпать свой передний двор настоящим снегом, зная, что он почти наверняка растает на следующий день? Только мои родители. Они были самыми лучшими во всех отношениях. И только они, что бы ни случилось, могли в итоге заставить нас с сестрой радоваться и смеяться.
Чем больше я углублялась в воспоминания, тем меньше мне хотелось что-либо праздновать. Я стояла перед шкафом с одеждой и прекрасно понимала, что ничего зимнего у меня нет. И снова на меня волной накатили гнев и печаль.
Рождество стало для меня ничем, потому что напоминало о том, что родителей больше рядом нет. Прошло пять лет, но ощущалось так, словно это было вчера. Вот почему мне была ненавистна сама мысль о том, что нужно притворяться и изображать радость. Часть меня понимала, что это нелепо, но жизнь в одиночестве стала для меня гарантией безопасности. Все, чего мне хотелось в тот момент, это позвонить маме. Вместо этого я пообещала себе, что куплю себе новое пальто, даже если ради этого мне придется с боем продираться сквозь толпу народа в торговом центре.
Глава 2
ДЖЕЙСОН
Я работал над своим одномоторным самолетом. Возился, как обычно, и слушал, как Эмили поет рождественские гимны, бегая по ангару. Приближалось время ужина. Мне нужно было закончить с делами, но я все время прерывался, чтобы насладиться ее пением. Своим тоненьким голоском она выпалила «Jingle Bells» так громко, что по ангару прокатилось звонкое эхо, вызвав улыбку на моем лице. Мне нравилось слушать, как она поет. Отложив гаечный ключ, чтобы вытереть руки, я заметил, что погода снаружи становится все суровее. Кажется, это будет одна из самых холодных зим в наших краях.
— Эм? — позвал я, не до конца понимая, в какой стороне она находится, хотя ее пение не прекращалось.
— В наличии! — крикнула она в ответ. О том, что это будет нашим кодовым словом для общения друг с другом, мы договорились еще тогда, когда она только научилась разговаривать. Уже даже не вспомню, с чего все началось, но если вдруг где-то звучало ее имя, она всегда заявляла о себе именно так – «в наличии».
— Тебе не холодно? — крикнул я. Я укутал ее в любимый розовый шарф, перчатки, шапку в тон и пуховое пальто невероятного ярко-розового цвета, на покупке которого в свое время она так настаивала. Я и представить себе не мог, что в моей жизни будет столько розового. Она, вероятно, вспотела подо всем, что я надел на ее крошечное тело, но осторожность никогда не помешает.
— Нет! — послышалось от нее в ответ. Она явно не хотела, чтобы ее отвлекали скучными папиными вопросами.
— Хочешь, купим завтра рождественскую елку? — крикнул я, ухмыляясь. Я знал, что это точно заставит ее прибежать.
Эмили внезапно материализовалась передо мной во всем своем розовом пышном великолепии, с белокурыми локонами, выглядывающими из-под шапочки, и театрально положила руку на свое бедро.
— Вообще-то, давно пора, папочка. Я уж думала, ты никогда не спросишь. Между прочим, Рождество уже через неделю. Так-то. — Ее розовые губы растянулись в улыбке.
— До него больше недели. Пошли уже, — ответил я.
— Послушай, пап, я просто хочу сказать, что хорошие елки уже могли разобрать, хотя для нас такое не впервой. — Она захихикала. Эмили все время шутила и смеялась, что, в свою очередь, вызывало мой ответный смех.
Убрав инструменты в коробку, я повернулся к дочке и раскрыл объятия. Когда она прыгнула в них, я сжал ее так сильно, что она слегка взвизгнула.
— Пап! Ты меня раздавишь! Отпусти меня! — пропищала она.
— Ладно, ладно. — Я осторожно опустил ее на пол и присел. — Ты же знаешь, я ничего не могу с собой поделать. Ты так быстро растешь, и я просто хочу наслаждаться каждой минутой твоих объятий. И когда это я перестал быть папочкой и стал просто папой? — Она росла так быстро, что я едва мог это вынести. Казалось, только вчера она училась ходить, и вот уже бегает кругами около меня.
— Ну, пап, ты все драматизируешь. Ты всегда будешь моим папочкой, но я же теперь уже взрослая девочка, — сказала она, слегка закатив глаза и фыркнув. Кстати, о драматизме, это у нее точно не от меня.
— Ладно, пойдем домой ужинать. А о том, какое дерево мы купим в этом году, мы поговорим после того, как ты сделаешь домашнее задание, — ответил я.
— Можно на ужин макароны с сыром? — спросила она, схватив меня за руку и потянув к нашему грузовику.
— Опять макароны с сыром? Как насчет того, чтобы добавить немного овощей в нашу жизнь, ребенок? — Я прекрасно понимал, что эта битва заранее проиграна, но попытаться стоило.
— Как насчет того, чтобы просто поесть макароны с сыром? — Она улыбнулась в ответ, зная, что, скорее всего, сегодня победа будет на ее стороне. Я хотел быть хорошим отцом. Половину времени я понятия не имел, правильно ли делаю те или иные вещи, но она была легким ребенком. Всегда воспитанная, милая и добрая по отношению к другим. Чего еще я мог желать?
После того, как мы пристегнули ремни, я посмотрел на нее через зеркало заднего вида.
— Или мы можем просто пойти куда-нибудь поужинать. — На самом деле мне просто не хотелось готовить, а так мы оба будем в выигрыше.
Ее крошечные губы снова изогнулись в улыбке.
— В «Уолфлауэрс»? — Она выжидающе подняла брови.
Эмили нравилось это место, и поскольку я сам был не против там поужинать, я одобрительно кивнул.
— Для тебя все, что угодно, малышка.
Френдшип – маленький городок, поэтому дорога до «Уолфлауэрс» не заняла много времени. На скамейке между закусочной и чайной я заметил бездомного. Было довольно холодно, чтобы находиться снаружи даже непродолжительный период времени, особенно ночью. Я открыл дверь для своей маленькой леди, мысленно делая себе пометку, не забыть взять этому бездомному немного еды на обратном пути.
Оказавшись внутри, я поприветствовал нескольких местных жителей, которых знал и пошел занимать нашу кабинку, пока Эмили обходила закусочную, обнимая людей и здороваясь направо и налево.
— Как дела, Джейсон? — К столику подошла официантка, держа ручку наготове.
Ее ярко-рыжие волосы были так туго стянуты на макушке в старомодный пучок, что морщины на ее лице практически разгладились.
— Все хорошо, Диана. Можно спросить? — начал я.
— Конечно, в чем дело?