Она вздыхает и принимает мой поцелуй, затем отвечает на него. Её язык скользит по моему, все её протесты заглушаются притяжением между нами, этой ненасытной потребностью, которая началась в баре много лет назад и с тех пор не ослабевает.
— Просто представь, ладно? Представь, что у нас нет дела, — говорю, прижимаясь лбом к её лбу. — Есть только я и ты. Чего ты хочешь?
Она вцепляется в мою рубашку и хрипло вздыхает. Черт, она так сексуальна.
— Я хочу... — отвечает она, прикусывая нижнюю губу.
— Только ты и я, Элла. Никакого дела. Никаких отвлекающих факторов. Между нами ничего нет. Скажи мне, чего ты хочешь.
Я знаю слова, которые мне до смерти хочется услышать, но скажет ли она их мне? Потому что, если она согласится, я дам ей гораздо больше.
— Я хочу тебя, — отвечает она. Её голос мягкий, и слова звучат так тихо, что я чуть не пропустил их.
Но я не пропустил. Я слышу слова, которые воспламеняют меня, и я подхватываю её на руки и несу к лестнице.
Глава 8
Элла
Почему он так на меня влияет? Несколько поцелуев, и я пропала. Он несёт меня вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и я обнимаю его, пока он мчится по коридору в спальню, а затем захлопывает за нами дверь.
— Харт! — взвизгиваю я, когда он усаживает меня на свою кровать, а затем забирается на меня сверху. Он опять целует меня, и я снова одурманена, каждая ласка как намек на экстаз, который заставляет меня возвращаться за большим. Я провожу руками по его широким плечам, чувствуя, как он напряжён. Я царапаю его ногтями. Он стонет мне в губы и проводит рукой вниз по моему бедру.
Раньше я думала, что сгораю. Теперь, наедине с ним в этой спальне, я вся объята пламенем. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый низкий рокот из его груди… я отдаюсь им полностью. Целовать его так легко, так восхитительно, что это почти пугает, и я боюсь, что неправильность всего этого только делает это более привлекательным. Я хочу поступать неправильно, пока я с ним.
Он устраивается между моих ног, и я раскачиваю бёдрами, когда чувствую, как он прижимается ко мне. Его хватка на моем бедре усиливается, затем он проводит рукой по моему свитеру. Резким толчком он садится и полностью стаскивает с меня свитер, пока я вожусь с его пуговицами.
— Ты знаешь, что будет после этого? — спрашивает он, дёргает свою рубашку и одним движением разрывает её, пуговицы разлетаются, когда он ныряет обратно ко мне, губами прижимаясь к моей груди, когда он протягивает руку между мной и кроватью, чтобы расстегнуть мой лифчик. У него это получается с легкостью, и я могла бы язвительно прокомментировать его мастерство, но, когда он целует мои груди, я, кажется, не могу произнести ни слова.
Он останавливается на две секунды, чтобы снять майку, давая мне возможность мельком увидеть его напряжённые мышцы и гладкую кожу. Когда он возвращается к моей груди, он прикусывает зубами мой сосок, и я выгибаюсь навстречу ему.
Целуя мой живот, он останавливается на моих джинсах, расстегивает пуговицу, затем тянет вниз молнию. Я делаю глубокий вдох, когда он стягивает их мне до лодыжек, а затем сдергивает совсем.
— Удобные трусики, мисс Кинг, — говорит он, утыкаясь носом в мой живот, его губы задевают мою кожу, когда я сажусь. Легким толчком, он снова кладёт меня на спину. — Позволь мне помочь тебе снять их.
Он подцепляет края моих хлопчатобумажных трусиков и стягивает их вниз. Когда он раздвигает мои ноги, я не могу сказать, чувствую ли я себя неловко, или возбуждена, или неловко возбуждена. Все, что я знаю, это то, что я хочу большего.
— Ты сохранила это для меня? — спрашивает он, целуя мой холмик, и спускается вниз по чувствительной складке моего бедра. — Это идеально.
— Харт! — кричу я, хватая его за волосы.
Он берёт меня за запястье.
— Потрогай свои груди. Я хочу смотреть на тебя, пока я лижу твою киску.
Он порочный. Совершенно порочный. Но мои руки находят путь к моей груди, как он и велел. И я провожу пальцами по своим твердым соскам.
— Именно так, — говорит он, не сводя с меня взгляда своих зелёных глаз, когда он проводит языком по моей киске.
У меня по всему телу бегут мурашки, и когда он прижимается ко мне ртом и просовывает язык внутрь, я задыхаюсь. Он не останавливается, его рот такой горячий и оставляет идеальные поцелуи на моей разгорячённой коже. Когда он двигается к моему клитору, мне кажется, я перестаю дышать. Он придвигается ближе, закидывает мои ноги себе на плечи, а сам наблюдает за мной. Я двигаю бёдрами в его ритме, вся скромность улетучивается, когда я достигаю своего освобождения. Моё тело напрягается, внутри всё сжимается, закручивается в тугую спираль, сжимаясь сильнее и глубже.
Потом он останавливается.
— Харт! — стону я, готовая умолять, если придётся. — Пожалуйста.
— Я собираюсь дать это тебе. Не волнуйся, — отвечает он, снимая штаны. Его член вырывается на свободу. Мой рот наполняется слюной, когда я вижу капельку влаги на кончике, вижу, какой у него ствол, такой прямой и твердый. — Ты хочешь этого, верно? — он сжимает его и делает резкое эротическое движение вперёд. — Это всё для тебя.
— Да, — отвечаю я, хватаясь за простыни, когда он наклоняется и достаёт презерватив со своего прикроватного столика.
Он быстро надевает его, затем устраивается на мне сверху.
— Я мечтал об этом много долгих лет. Ты знала об этом? — спрашивает он. Он целует меня настойчиво, почти грубо, и я обнаруживаю, что хочу большего. Я обвиваю руками его шею и кусаю его нижнюю губу.
— Фак! — он обхватывает ладонями одну грудь и упирается членом в мой вход. —Ты доконаешь меня, женщина.
— Да, — отвечаю я, приподнимая бёдра, так что его член дразнит моё отверстие.
Он стонет и толкается внутри меня.
— Чёрт возьми, чёрт возьми, чёрт возьми, — повторяет он. Его руки дрожат, когда он опирается на локти. — С тобой так хорошо!
У меня перехватывает дыхание, когда он заполняет меня, его тело идеально подходит к моему, его член входит в меня глубоко и так, так правильно.
— Ещё, — прошу я, кусая его за плечо, когда он отстраняется и снова толкается глубоко, и у меня поджимаются пальцы на ногах, когда он начинает медленно ритмично двигаться. Этот момент поглощает меня, и я полностью принадлежу ему, отдаваясь каждой частичке удовольствия, которое мы с ним можем разделить. Та связь, о которой он говорил, теперь я понимаю — он был прав. Это реально, и я никогда не чувствовала этого ни с кем другим.