Я раздвигаю ноги шире, и он издает низкий стон, откидываясь назад. Глядя на меня сверху вниз, он облизывает губы.
— Ты великолепна. Такая чертовски сексуальная.
Он обхватывает ладонями мои груди, затем ловит мои соски, зажимая между большими и указательными пальцами, медленно и глубоко толкаясь.
Я вытягиваю руку над собой и опираюсь о спинку кровати, когда его движения становятся грубее, каждый резкий выпад посылает волну искр сквозь меня.
— Вот так? — спрашивает он, хватая меня за бедра и приподнимает, прижимая мою киску к себе, когда берет то, что хочет.
— Да, — отвечаю я, прижимая ладони к спинке кровати.
Со стоном он выходит, затем переворачивает меня, ставит на колени. Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, он врезается в меня сзади. У меня в груди рождается стон, низкий и долгий, когда он начинает двигаться внутри меня сильнее, затем обхватывает моё бедро и прижимает пальцы к моему клитору.
— Харт!
Я вздрагиваю от этого ощущения, от чистого возбуждения, которое пронзает меня насквозь.
— Я хочу, чтобы ты кончила на моём члене, — просит он, толкает меня, звуки шлепков кожи о кожу рикошетом разносятся по его комнате. — Ты можешь сделать это для меня?
Я прижимаюсь лбом к кровати, когда он наклоняется надо мной, скользит по мне сзади, пока мы извиваемся и раскачиваемся вместе.
Сильный шлепок по заднице заставляет меня взвизгнуть.
— Ты можешь кончить со мной?
— Да, — выдыхаю я.
— Вот и всё, — отвечает он, накрывает моё тело своим, одной рукой накрывая мой клитор, другой поддерживая свой вес.
Я прижимаюсь к нему, его член скользит глубже внутрь, когда он скачет на мне. Это похоть. Это одержимость. И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Каждый толчок поднимает меня выше, и каждый мужественный стон, который он издает, — это дополнительная искра в моём пламени.
Снова и снова он овладевает мной, его зубы впиваются в моё плечо, когда он толкается внутри меня. Мои бёдра сжимаются, моё тело замирает и принимает каждый толчок, пока мой оргазм не пронзает меня, удовольствие извергается волнами, когда я со стоном опускаюсь на кровать.
— Бл*ть! — выкрикивает он и толкается сильно и глубоко, пока я погружаюсь в море удовольствия, вздрагиваю, каждый раз судорога удовольствия превращает мои внутренности в расплавленное желе, а разум в кашу.
Его член толкается внутри меня, и он глубоко сжимается, когда достигает кульминации, его стоны — это саундтрек к эротическому фильму, который может вывести меня из себя, просто когда я слушаю его.
Я опускаюсь на кровать, мои колени разъезжаются ещё больше, когда я падаю без сил.
Он тяжело дышит на мне, всё ещё не спеша вытащить член, который глубоко внутри меня, и осыпает поцелуями мою спину.
— Думаю, что, возможно, я отключился, когда кончил.
Я фыркаю:
— Это всегда так?
— Только ты. Только с тобой… — отвечает он, целуя меня вдоль позвоночника.
Мы восстанавливаем дыхание некоторое время, медленно спускаясь с небес на землю, как опавшие листья. Мой разум начинает проясняться, когда он продолжает покрывать поцелуями мою спину и плечи, как будто ничего не может с собой поделать.
— Я не могу поверить, что мы сделали это, — говорю я, поворачиваю голову и глубоко вдыхаю. Кровать пахнет им, легким запахом одеколона, смешанного с каким-то средством для смягчения ткани.
— Мы хотели этого много лет, — отвечает он, острожное выходит и спешит в ванную комнату. — Ты знаешь это, верно? — продолжает он оттуда. — С той ночи в баре.
Я переворачиваюсь на другой бок и устраиваюсь поудобнее под простынями. Мне надо встать и пойти в туалет. Но нет. Не могу сдвинуться с места. Потому что мне комфортно там, где я есть.
Он забирается обратно в постель и спешит лечь рядом со мной.
— Может быть, тебе это покажется банальным… — говорит от, похлопывая себя по груди и одаривает меня самым обезоруживающим, полным надежды взглядом, который я когда-либо видела.
Почему он пытается растопить моё сердце? Он уже расплавил мои трусики. Я пододвигаюсь к нему, и он обнимает меня, когда я прижимаюсь к его груди. Может быть, это клише. Но это так же прекрасно, и мне нравится чувствовать, как бьётся его сердце под моей щекой.
— Как ты думаешь, твой брат и Элиза слышали это? — шёпотом спрашиваю я.
— Пффф! — он проводит рукой вверх и вниз по моей спине. — Он, наверное, нагнул её над этим алабамским белым мрамором, пока мы тут общались с тобой.
Я смеюсь:
— Серьезно?
— Между ними кое-что есть, — пожимает плечами он. — И теперь и между нами тоже кое-что есть.
Он целует меня в лоб.
Но это невозможно. Я закрываю глаза и позволяю реальности ударить мне прямо в лицо. Это огромная проблема. Та, которую я навлекла на себя сама. Теперь на карту поставлено моё дело. Должна ли я сказать Рейфорду, что я больше не могу быть его адвокатом? Или мне следует продолжать, как будто ничего не случилось?
— Не делай этого, — просит он, обнимая меня крепче. — Я чувствую, как ты думаешь и волнуешься.
Я кладу своё колено ему на бедро.
— Ты знаешь, почему я волнуюсь.
— Послушай, может быть, это ускорит урегулирование, правда? Мы ведь теперь с тобой в одной команде?
Я качаю головой.
— Мы, безусловно, не в одной команде.
— Точно? — он переворачивается, ложится на меня сверху, его опавший член пристраивается ко мне между ног и щекочет моё и без того слишком чувствительное местечко.
— Харт.
— Что? — Он наклоняется и завладевает моим ртом.
Я снова почти попала под его чары. Но потом я думаю о том, что сказал бы судья Хьюстон, если бы узнал, и как бы чувствовал себя Рейфорд, и что стало бы с моей репутацией.
Я отворачиваюсь и выскальзываю из его объятий.
— Мне надо, эм… Мне надо...
— Останься здесь со мной, — предлагает он.
— Это именно то, чего я не должна делать, — отвечаю я, хватаю свои трусики с пола и натягиваю их, а потом продолжаю одеваться, пока он наблюдает за каждым моим движением.
— Не согласен.
— Именно. Мы не согласны! — говорю я, встаю и заправляю волосы за уши. — Это то, что мы делаем — не соглашаемся.