Он одаривает меня ухмылкой, которая угрожает снова затащить меня в свои лапы.
— Мы не соглашаемся, но мы делаем и другие вещи тоже.
— Стой, — я поворачиваюсь к двери. — Это была разовая ошибка. Ничего такого, что могло бы повториться, — я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, пытаясь вложить уверенность в свои слова. — Я просто... увлеклась. Это всё. Думаю, может быть, мы давно хотели этого или, я не знаю.
— Мы не ошибка, милая моя. Это реально, — говорит он, сбрасывая простыню, и встаёт. В его игре заигрывании нет ничего постыдного. Мне требуется всё моё самообладание, чтобы не смотреть вниз. Но потом я всё равно это делаю. Он уже снова возбуждён. Мои бедра сжимаются.
— В этот раз ты можешь убежать, Элла, — он подходит ко мне, его зелёные глаза смотрят на меня испытующе. — Но я приду за тобой.
Приятный холодок пробегает на цыпочках по моей спине. Являются ли его слова угрозой или обещанием наслаждения? Я прочищаю горло:
— Ну, я застряла здесь.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — он берет мою руку и целует её. — Я буду здесь, когда ты поймешь, что я тот, кто тебе нужен.
— Тот самый? — не верю я и отталкиваю эту мысль прочь, вместе со всеми чувствами, которые угрожают захлестнуть меня. — В смысле, как будто ты любишь меня?
— Неужели в это так трудно поверить? — спрашивает он, наклоняя голову набок и гладит меня по щеке. — Почему?
— Мы не знаем друг друга.
— Мы не знаем? Я почти уверен, что ты пефекционистка и любительница строгих правил, которая закончила школу лучшей в своем классе, и избегает серьёзных отношений из-за проблем с папой и жажды проявить себя. Под всем этим скрывается уравновешенная женщина, которая является идеальным дополнением к опрометчивому мужчине с семейными проблемами, чрезмерной самоуверенностью и такой же потребностью отталкивать людей.
Я моргаю. А затеем снова моргаю:
— Ты правда веришь в это.
— В нас с тобой? Конечно, я верю.
— Это... — подбираю слова я, отступая в коридор, — это уже слишком.
— Нет, это в самый раз, — говорит он, но не преследует меня. Не в этот раз.
Но я чувствую на себе его взгляд, пока не сбегаю вниз по лестнице и не выхожу в холодную ночь.
Глава 9
Харт
— Я напугал её, — тяну я, сидя на кухне, пока Гаррет проверяет свой кукурузный хлеб.
— Я заметил. Она немного посидела на крыльце, прежде чем замёрзнуть на холодном ветру, а потом вернулась. Что ты сделал? — интересуется он, заглядывая под крышку и проверяя покрытую маслом поверхность, затем снова закрывает духовку. — Нужно ещё три минуты.
— Я просто сказал ей, что я чувствую к ней.
— И она тоже это почувствовала, или нет? — говорит он, бросая несколько кусочков филе сома в свою гигантскую сковородку. Они шипят и шкварчат, подрумяниваясь до идеальной поджаристой корочки.
— Думаю, что да, но она не делает ничего опрометчивого. Она не такая, как я. И она беспокоится об этом деле. И о том, что скажет коллегия адвокатов штата. И вообще обо всем.
Гаррет только пробурчал что-то невнятно себе под нос, как пещерный человек, и это был единственный признак того, что он обдумывает то, что я сказал.
По правде говоря, да, я понимаю, почему она беспокоится, что это слишком быстро. Но иногда всё кажется правильным. Вот что она для меня значит.
— Ты пробовал, я не знаю, приударить за ней? — интересуется он, оглядываясь через плечо.
— Ты безнадёжен.
Я беру своё пиво и плетусь обратно в фойе. Элла стоит у окна в гостиной и смотрит на падающий снег.
— Я не могу в это поверить, — говорит Элиза, которая стоит рядом с ней. — Действительно идёт снег. Рождественское чудо!
— Поэтому, да, думаю, мне действительно придется остаться на ночь.
— Не волнуйся. Все эти истории о привидениях Блэквудов — неправда. А может быть, завтра снег растает, и ты сможешь вернуться в город, — говорит она, понизив голос. — Харт кажется немного помешан на тебе. Ты знала об этом?
Черт возьми, Элиза. Мне так и хочется ворваться в комнату, но я заставляю себя стоять на месте. Подслушивать может быть иногда полезно, так ведь?
— Помешан? — спрашивает Элла.
— Не в плохом смысле. Он просто часто упоминал о тебе с тех пор, как вы двое впервые встретились. Он никогда ни о ком другом не говорит. Это не в его стиле. Но он запомнил тебя. Следил за твоей карьерой. Он даже хотел приехать в Азалию, когда случилась эта история с твоим отцом, но он застрял здесь, вынужден был разбираться с нашими собственными проблемами.
Не в плохом смысле… по крайней мере, так она оценила мою одержимость.
— Ох, — вздыхает Элла, но не убегает. Это хороший знак. Верно?
— Он неплохой парень. Поверь мне, я бы надрала ему задницу, если бы думала, что он замышляет что-то плохое, — продолжает Элиза, пожимая плечами. — Но да, он говорил о тебе без остановки с тех пор, как начал заниматься делом Бонни. Он думает, что ты суперумная. Ты бы слышала, как он ноет, когда видит, что ты подала новое ходатайство, — смеётся Элиза. — Он проклинает тебя половину времени, а потом говорит, как он поражен в остальное время. О, и он добавляет что-то вроде: «Она продолжает подкидывать мне больше работы, уух».
Я не вижу лица Эллы, но слышу улыбку в её голосе.
— Я рада, что держу его в тонусе.
— Определённо, — Элиза потягивается. — Я рада, что ты пробудешь здесь некоторое время, и я могу эгоистично надеяться, что ты останешься на Рождество. Мы купили огромную индейку, так что у нас будет много еды, а наш бар с напитками хорошо укомплектован… Это необходимость во время отдыха с этими ребятами.
— Они настолько плохи, да?
— Они могут что-нибудь учудить, особенно когда они вместе. Мальчишки... Ууух.
— Мне знакомо это чувство. Мой брат Логан, похоже, не может перестать попадать в неприятности, а он шериф округа.
— Он бы отлично вписался в компанию Гаррета и Харта, — качает головой Элиза. — Я думаю, мне следует вернуться на кухню и помочь Гаррету. Он стал отличным поваром, но иногда ему нравится командовать мной ради забавы, и мне вроде как нравится, когда он бьёт меня лопаточкой в неожиданный момент.
Они вместе с Эллой смеются.