— Счастливого сочельника.
— Счастливого Рождества, Кенна.
Я вздрогнула от того, каким глубоким голосом он произнес мое имя, и поспешно отпила.
Хейдин последовал моему примеру, его глаза округлились от удивления.
— Как вкусно.
— Спасибо. Это был рецепт моей мамы.
Обогнув его, я подошла к дивану и поудобнее забилась в уголок. Рождественская ель, которую я помогала украшать Майклу и Хейдину, стояла в углу гостиной. Края большого панорамного окна освещала гирлянда. Падавший снаружи cнег налипал на ветви деревьев и покрывал пустую подъездную дорожку. Это была зимняя страна чудес. Такая мирная.
Я почувствовала, как Хейдин садится на диван чуть дальше. В полной тишине мы наблюдали за снегопадом, и это было… прекрасно. Уютно и красиво. На какое-то время я забыла о грусти по маме и папе.
Допив горячий шоколад, я повернулась к Хейдину и обнаружила, что он наблюдает за мной. Я вопросительно приподняла бровь.
— Ты в порядке? Через несколько дней наступит первая годовщина памяти твоих родителей.
Боль разорвала красоту.
— Хочешь, отвечу честно?
— Конечно.
— Не думаю, что со мной когда-нибудь будет все в порядке. Первые годы будут больнее последующих… но их потеря навсегда останется со мной, потому что, потеряв их, я потеряла часть себя. Но мы можем быть несчастны в одном и при этом находить счастье в другом. — Я указала на снег за окном. — Горячий шоколад в идеальный снежный день… не так уж и плохо.
Когда я снова посмотрела на Хейдина, он не сводил с меня благоговейного взгляда.
— Родители очень гордились бы тобой, Кенна. И я… я так благодарен, что в жизни Майкла есть такой человек, как ты.
Как насчет твоей жизни? — захотелось мне спросить. — За меня в ней ты тоже благодарен? Тем не менее, я не желала портить момент возможной правдой, которая могла бы ранить.
— Давай посмотрим рождественский фильм, — выпалила я.
Хейдин одарил меня мягкой улыбкой, которая была слишком сексуальной для моего же блага.
— Конечно. Выбор за тобой. Я принесу чего-нибудь перекусить. Что будешь пить? У меня есть бутылочка Laurent Perrier (прим.: шампанское), которую мне подарил Тайный Санта с работы.
Алкоголь плюс Хейдин. Хм. Опасное сочетание. И все же шампанское было моей ахиллесовой пятой.
— Ох, кто-то потратился для Тайного Санты.
— У нас был бюджет в пятьдесят фунтов, — объяснил он.
— И кто-то в твоем университете знает, как потратить пятьдесят фунтов.
Он усмехнулся, встал и забрал у меня пустую кружку.
— Значит, бокал шампанского.
ГЛАВА 5
КЕННА
Шампанское оказалось плохой идеей. Не потому, что я напилась. А потому, что игристый алкоголь меня расслабил. А расслабившись, я внезапно подумала, что было бы прекрасно отправиться на поиски правды.
Мы замечательно провели день и вечер, учитывая, что оба скучали по Майклу, а я тосковала по родителям. В ужине необходимости не возникло, потому что мы весь день перекусывали. И я выпила почти целую бутылку шампанского, — сейчас в руке у меня был четвертый бокал, — потому что Хейдин предпочел вино.
По телевизору шла «Эта замечательная жизнь», и я отчасти винила фильм в своей тяге философствовать. Честно говоря, Джимми Стюарт заставил меня задуматься, почему я раньше не инициировала конфронтацию с Хейдином. Если я испытывала к нему чувства, зачем держать их в себе? А что, если они ответны? Если я не выскажусь, мы можем никогда не быть вместе. А что, если нам суждено быть вместе? Что, если Хейдин и Майкл были моим будущим, и я позволю им ускользнуть, потому что не решилась быть честной? Все эти вопросы казались вполне приемлемыми моему захмелевшему мозгу.
Я подождала окончания фильма, потому что Хейдину он нравился.
— Сейчас нет таких актеров, как Джимми Стюарт, — заметил он во время финальных титров.
— Как и Кэтрин Хепберн. Или Лорен Бэколл.
Он ухмыльнулся мне.
— Времена, когда кинозвезды были звездами.
— Мгхм, — согласилась я. Просто сделай это. Просто скажи. Я вздохнула. — Почему ты остановил нас на Хэллоуин?
Хейдин быстро заморгал, явно ошарашенный моим вопросом.
— Эм…
Я полностью повернулась к нему, воодушевленная Джимми Стюартом и слишком большим количеством шампанского.
— Ну?
Его взгляд впился в меня.
— Потому что ты скорбела. И я не хотел этим воспользоваться.
Мои губы раскрылись в шоке. Не такого ответа я ожидала.
— Ничем ты не воспользовался. Я знала, что делаю. Я взрослая женщина, а не какая-то девочка, только что окончившая школу.
Хейдин поморщился.
— Горе… может исказить наши чувства и эмоции.
— Значит, ты остановился, потому что думал, что воспользовался мной в уязвимый момент?
— Поэтому… и потому, что ты — няня моего сына. Ты для него важна, и я не хочу ставить это под угрозу только потому, что ты привлекательна, а у меня давно не было… — Он замолчал, побледнев.
Ой.
Мой желудок упал от ужаса.
— Потому что я была бы удобным трахом, — пробормотала я, отводя взгляд, когда внутри вспыхнула горячая и ослепляющая боль.
— Кенна, нет, — запротестовал он. — Я вовсе не это имел в виду.
— Нет. — Я не могла смотреть на него, но мой тон был мягким и смирившимся. — Все в порядке. Я понимаю. Ты хороший отец. А Майкл… Майкл всегда должен быть на первом месте. И я бы не хотела ставить под угрозу свою работу, если буду для тебя только удобным трахом. Это умно. Ты мыслил здраво. Спасибо.
— Кенна…
— Мне нужно в душ. — Я резко встала. — Не возражаешь, если я воспользуюсь ванной Майкла? Нет? Хорошо.
Я ушла прежде, чем он успел меня остановить, и практически вбежала в комнату Майкла.
Конечно, для Хейдина причина заключалась только в физическом влечении. Зачем ему хотеть от меня чего-то большего? Никто из моих друзей и семьи, похоже, не считал меня достойной воспоминания, очевидно, во мне не было ничего значимого, что побудило бы людей заботиться обо мне.
Дрожащими руками я сняла рубашку и джинсы. Видимо, это правда. Когда мои родители умерли, я потеряла двух последних людей на земле, которые меня действительно любили.
Эта мысль ужасала. Я моргнула сквозь слезы, внезапно пожелав запрыгнуть в машину и умчаться, куда глаза глядят. Я была потеряна. Оставаясь на одном месте, я была потеряна, так что с таким же успехом я могла потеряться в движении, верно?
Дверь в спальню Майкла вдруг распахнулась, и мое сердцебиение ускорилось от удивления, когда в комнату ворвался Хейдин. Его ноздри раздулись при виде меня, стоящей в одном лишь красном кружевном бюстгальтере и зеленых трусиках. Я посчитала это сочетание праздничным и не думала, что кто-то еще его увидит.
Его взгляд скользнул к моей промежности, вызвав в клиторе ответную пульсацию.
— Хейдин? — прошептала я.
Его обжигающий взгляд цеплялся за каждый дюйм моего тела.
— Если бы я просто искал с кем заняться сексом, то нашел бы женщину на стороне. Ты никогда не была для меня просто удобным трахом. — Что бы он ни увидел на моем лице, его глаза засияли нежностью. — Все это время я беспокоился о том, что подумают люди, если мы с тобой будем вместе. Родители других детей — жители деревни. Если бы мы послужили причиной сплетен, как бы это отразилось на Майкле. Но дети Тейна Адэра кажутся совершенно счастливыми, не так ли?