Мы уже несколько раз входили в воду, и чудесные птицы, привыкнув к нам, по-видимому, считали нас уже своими друзьями. Мы плавали среди их белых, сверкающих на солнце тел, покрытых гладкими перьями, и учились их языку.
— Джен, плыви сюда и посмотри на это создание, — позвал Джон.
Я почти беззвучно подплыла к нему.
— Посмотри-ка на крылья, — сказал он, указывая на плавающую рядом красивую птицу. — Такие лебеди встречаются только здесь…
Я пригляделась и увидела, что цвет перьев, покрывающих удивительную птицу, — бледно-розовый.
— Словно цвет зари, — сказала я.
Джон повернул ко мне свое просиявшее лицо и сказал:
— Джен, я так счастлив сегодня…
Мы выбрались снова на берег и направились к обращенному к горизонту бугристому камню, на котором любил стоять Джон.
На другом берегу паслись табуны лошадей и отары овец.
— Джен, — заговорил Джон, когда мы взошли на каменистый утес. — Когда я уеду, обещай, что ты не будешь ни с кем другим…
— Я была бы с тобой, если бы ты захотел, — тихо сказала я.
— Я не это хотел сказать, Джен.
Он ненадолго замолчал.
Я осторожно взяла его за руку.
— Джон, скажи, ты скучаешь, когда уезжаешь от меня?
— Иногда…
— А тебе интересно, скучаю ли я?..
— Нет.
— Ты вообще не думаешь обо мне? — с удивлением спросила я.
— Думаю.
— Но недостаточно сильно? Я имею в виду, чтобы приехать…
Джон резко перебил меня:
— Джен! По-моему, я всегда возвращаюсь. В чем дело?
— Ни в чем.
Я не могла больше ничего говорить, слезы подступили к моему горлу.
— Тебе нужно уехать куда-нибудь, Джен, пока меня здесь не будет, — сказал Джон.
— Почему?
— Ты не должна видеться с Рочестером. Это опасно.
Глубокое раздражение мое вырвалось наружу:
— Но тебя ведь не беспокоит, что я жена Эдварда?
— Нет, — задумчиво ответил Джон. — Но тебе не нужно с ним видеться…
— Эдвард просил меня о разводе! — воскликнула я. — Он нашел кого-то, на ком хочет жениться. Я просто подумала, что когда-нибудь тоже смогу сделать это.
Я вопросительно, с мучительным ожиданием посмотрела на Джона.
Он по-прежнему молча смотрел в зеркальные воды, наблюдая за плавным скольжением белых птиц.
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь принадлежал мне, Джон, — сказала я.
— Нет. Этого бы не случилось, — грустно произнес он.
— Ты видишь что-то плохое в браке?
— Смысл брака — это поглощение одной жизни другою, — сказал Джон. — Я не мог бы отдать тебе всего себя…
Он снова замолчал, о чем-то размышляя. Слезы катились по моим щекам. Я еле сдерживала рыдания.
— Джон! А я бы так хотела, чтобы кто-нибудь когда-нибудь попросил меня выйти замуж! — воскликнула я с болью и надеждой…
Но Джон молчал.
— Ты просто хочешь побыть вдали от меня? — снова спросила я.
— Пойми, Джен, я это делаю не для того, чтобы причинить тебе боль…
— Но, тем не менее, это так!
Он вдруг резко согнулся, закрыв свое лицо руками:
— Джен! Я с тобой, потому что я решил. Я не хотел бы, чтобы получилось так, что… что я… испортил кому-то жизнь… Я хочу, может быть, даже когда-нибудь умереть один!..
Я видела, как слезы блеснули у него на глазах.
— Но ты вмешал меня в свою жизнь, — проговорила я еле слышно.
— У тебя есть выбор, Джен… Я был близок к тебе… И не стану ближе оттого, что священник провозгласит нас мужем и женой…
— Но почему ты не можешь взять меня туда, куда идешь? — спросила я.
— Я должен идти туда один… Туда ходит каждый один…
Что-то больно шевельнулось в моем сердце, когда я услышала эти слова. Какой-то неясный трепет, чье-то леденящее дыхание.
— О чем ты говоришь, Джон? — воскликнула я, бросившись к нему на грудь. — Мне страшно.
Он тихо коснулся губами моих волос.
— Обещай мне, что ты не будешь встречаться с Эдвардом Рочестером… после того, как я уеду… Обещай, что ты пока, ненадолго, уедешь отсюда, к Ханне, например… Пока меня не будет…
— Но почему? Почему? Ты хочешь ограничить мою свободу?
— Я никогда не вмешивался в твою свободу, Джен, — с грустью сказал он.
— Я нуждаюсь в. тебе… но что же мне делать? Как жить дальше?.. Я вынуждена ничего не ждать от тебя… Значит, я свободна, ведь это так, чего же ты хочешь, Джон? — воскликнула я в отчаянии.
Он прижался к моим губам с такой нежностью и трепетом, что мне сделалось страшно… Снова что-то холодное тронуло мое сердце.