Это было ужасно, тем более, что я чувствовала, как за мной гнался кто-то…
Я слышала торопливые шаги сзади и спереди, какой-то неясный шум, от которого никак не могла скрыться… Он иногда раздавался так близко, что я была вынуждена прятаться за какую-либо дверь.
Я ослабевала от страха и беспрерывного грохота, преследовавшего меня.
Но вдруг я увидела перед собой лестницу. Она как будто бы выводила в какой-то квадратный люк, я проскочила по ней вверх с ощущением нацеленного мне в спину удара… Будто ко мне со всех сторон кто-то спешил…
Затем я увидела себя сидящей возле окна… Открытое пространство дышало покоем.
Не имея иной возможности выбраться из темного коридора наружу, я попробовала сделать это через оконный проем.
Но едва я почувствовала себя свободной, как передо мной оказался плачущий мальчик лет семи… Он тер кулачками глаза и всхлипывал. С жалостью я нагнулась к нему, спросив:
— Мальчик, ты откуда? Тебя бросили? Как ты попал сюда?
Он всхлипывал, молчал, глядя исподлобья и ужасая меня своим положением.
Пусто было вокруг. Будто бы, кроме меня и этого ребенка, не было никого на целом свете…
Его худенькое тело дрожало, ноги были в грязи и босы.
При всем стремлении моем скрыться от нависшей надо мной невидимой, но ощущаемой сердцем опасности, я не могла бросить ребенка, тем более, что от испуга или усталости он кротко молчал, вздрагивая и ежась при каждом моем вопросе, как от угрозы…
Гладя его по голове и заглядывая в его полные слез глаза, я ничего не добилась. Он мог только плакать…
— Дружок, — сказала я, решаясь найти какой-нибудь дом и попросить, чтобы подобрали ребенка, — посиди здесь, я скоро приду и мы отыщем твою маму, хорошо?
Но, к удивлению, смуглый малыш крепко уцепился за мою руку и не выпускал ее. Было что-то в этом его усилии ничтожное и дикое. Он крепко зажмурился, когда я хотела освободить свою руку и не разомкнул пальчиков.
Его прекрасное загорелое личико было сведено напряжением.
— Малыш! — закричала я. — Отпусти меня! И я легонько оттолкнула его.
Не плача уже и также молча, обратив на меня прямой взгляд черных огромных глаз, он встал и, поеживаясь, пошел так быстро, что я, вздрогнув душой, проговорила:
— Кто ты? Кто?!
Ребенок хихикнул и, ускоряя шаги, скрылся. Но я еще смотрела некоторое время в том направлении с чувством страха, затем, опомнившись, побежала, что было сил, с единственным желанием — догнать.
Дыхание мое срывалось. Я останавливалась и взывала к Господу, чтобы он поддержал меня. Я бежала так быстро, как могла, бежала, словно спасение этого малыша могло стать моим собственным спасением.
Вдруг меня обогнала чья-то тень.
Это был мужчина, имени которого я никак не могла вспомнить… Я хотела пробежать дальше, но он окликнул меня по имени:
— Но ведь это ты, Джен! — сказал он. — Неужели ты меня не узнала… Какая ты измученная и бледная? Твоя золотистая кожа, что стало с ней?
Величайшая растерянность, но и величайшее спокойствие овладели мной. Я смотрела на это лицо, ставшее для меня таким близким и родным.
— Я спешила к тебе, Джон, — наконец, прошептала я. — Еще не поздно?
— Еще рано, — сказал он. — Светло, но еще ночь… Я много думал о наших отношениях… Знай, Джен, что я тебя люблю…
С остановившимся сердцем я выслушала его слова.
«Неужели это Джон? — думала я. — Нет, он не мог так сказать».
— Нет, ты не обманешь меня, — наконец сказала я. — Уйди прочь! Я найду Джона!
Я побежала еще быстрей, ноги мои торопились, почти не касались земли…
Стали мелькать узкие просветы меж деревьев, там я видела бегущего Джона, или это бежала я сама изо всех сил.
Спустя некоторое время, я увидела Джона у входа в огромную пещеру… Он стоял у подножья горы и к чему-то прислушивался.
Я тихо окликнула его. Но он знаком велел мне молчать. Я остановилась у входа в пещеру в нескольких шагах от него и, затаив дыхание, стала прислушиваться к доносящимся оттуда звукам…
По всей вероятности, это было логово какого-то хищника…
Через несколько минут раздался глухой рев, я с ужасом заметила, что у Джона в руках не было ружья.
— Джон! — закричала я. — Уходи отсюда!
Вдруг все затряслось и как бы бросилось вон. Кровь хлынула к моему лицу, раздался оглушительный треск, подобный выстрелу над ухом, затем крик…
— Джен! — крикнул кто-то из горной пещеры. Через несколько мгновений оттуда вышел человек в длинном халате, протягивая мне небольшой поднос, на котором лежало ружье.