— Я имею в виду... ты спокойная, — объяснил Остин. — Уравновешенная.
— Предсказуемая.
— Да.
— Скучная, — пробормотала я, сделав большой глоток.
— Я этого не говорил.
Он и не должен был. Многие люди думали, что моя жизнь должна быть более захватывающей. Мой отец был миллиардером. Отец дал бы мне всё на свете, если бы это было в его распоряжении, без вопросов. Я не путешествовала по миру. Я не тратила деньги легкомысленно. Моим представлением о захватывающем пятничном вечере было экспериментирование с рецептами кондитерских изделий.
— Я понимаю, — сказала я. — Это не то, что я обычно делаю, и это застало всех врасплох. У Клео есть свой собственный ум. Сюрприз.
Я взяла с комода пульт от телевизора и включила его. Заурядная музыка с канала-гида заполнила номер, когда я вернулась на свою сторону кровати, стараясь сесть как можно ближе к краю.
Канал «Hallmark» был моим любимым в это время года, потому что старые праздничные мелодрамы заставляли меня улыбаться. Я нашла его в справочнике, вбила номер, и как только канал переключился, на экране появилась парочка, интимно трущаяся друг о друга.
Убейте меня сейчас же.
Остин выхватил пульт у меня из рук и не пропустил ни секунды, когда нашёл спортивную передачу. Это был единственный раз, когда я не жаловалась на баскетбол.
— Кто присматривает за магазином? — спросил он, скрестив руки на груди.
Он тоже сидел на самом краю кровати.
— Бринн.
Он хмыкнул, его глаза были прикованы к экрану.
Я изо всех сил старалась следить за игрой, но по мере того, как мяч перемещался с одного конца площадки на другой, шампанское впитывалось в мою кровь, вызывая сонливость. Прежде чем я смогла заснуть, я заставила себя подняться с кровати и пойти в ванную, где я умыла лицо и почистила зубы. Затем я сцепила руки у раковины и встретилась со своим отражением в зеркале.
Одна ночь.
Ты можешь продержаться одну ночь.
Потом я усадила бы Остина за стол, без шампанского, и спокойно объяснила бы ему, что мне нужна эта поездка. Он уедет домой, а я проведу две блаженные ночи в одиночестве в своём номере.
Я намазалась ночным кремом, затем сняла свитер, который натянула, потому что я никак не могла спать в шерсти мериноса, и вышла из ванной.
Глаза Остина метнулись ко мне, как только открылась дверь. Он отнёс тележку с едой и мои бутылки шампанского и ведёрко в прихожую, но вернулся на свою сторону кровати.
Задрав нос, я подошла к кровати, откинула одеяло и скользнула под него. Затем я протянула руку к лампе и выключила её.
— Спокойной ночи, Остин.
— Спокойной ночи, Клео, — он подвинулся, снимая ботинки.
Мои глаза метнулись к его носкам, когда он поднял ноги на кровать.
— Это носки с пиццами?
— Да, — пробормотал он, выключая свет в своей части номера. — Мама купила их для меня.
Сердце. Тает.
Он носил дурацкие носки, потому что они были подарком его матери.
Я перевернулась на другой бок, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Мне жаль, что тебе пришлось приехать сюда. Это не было моим намерением.
Он посмотрел на меня сверху вниз, и его взгляд смягчился.
— Я знаю.
Если он знал, то почему он был так зол? Почему я его так раздражала?
— Почему ты меня ненавидишь? — прошептала я, мгновенно пожалев об этих словах и о двух бутылках шампанского, которые придали мне смелости их произнести. Очевидно, что я была чертовски пьяна. Но я не забрала назад свой вопрос. Я уставилась на него, надеясь, что он ответит.
— Так проще.
Проще?
Взгляд Остина переместился на мои губы. Он уставился на них, как будто... подождите, он хотел меня поцеловать? Потому что я была бы совершенно не против. Но почему он хотел меня поцеловать? Я не нравилась Остину в таком плане. Да и вообще.
Я открыла рот, чтобы спросить, о чём он говорит, но через мгновение он исчез.
Он натянул ботинки быстрее, чем любой мужчина за всю историю ношения ботинок, и взял свой телефон и бумажник. Они были засунуты в карманы, когда он обошёл кровать и направился к двери.
Я приподнялась на локте, следя глазами за каждым его шагом.
— Куда ты идёшь?
Он замешкался у двери, оглянувшись через плечо.
— Я пойду разведаю территорию.
— Разведаешь? — вырвался смех. — Мы в Монтане.
Его выражение лица ожесточилось.
Этот взгляд я хорошо знала.
Именно его он дарил мне всякий раз, когда я предлагала ему что-нибудь из булочной. Он так смотрел на меня, когда я протестовала против мер безопасности.
Он так смотрел на меня, когда я улыбалась ему.
— Да, Клео, мы в Монтане, — отрезал он. — И по чьей интересно вине?
Прежде чем я успела ответить, он вышел за дверь. И впервые за весь вечер я просто захотела домой.
4. Клео
Кто-то бил в барабан в соседнем номере. Очень громкий, очень болезненный барабан.
Нет. Подождите. Это был всего лишь мой пульс.
— Иди нахуй, шампанское, — простонала я, зажмурив глаза и надеясь, что головная боль исчезнет.
Я ограничивалась одной бутылкой. Всегда. Одной бутылкой, а потом переходила на воду. Я придерживалась этого правила с тех пор, как моя лучшая подруга из колледжа вышла замуж, и я пила шампанское на свадебном приёме, как будто это обязанность подружки невесты — проверять, все ли бутылки газированные.
Правило одной бутылки даже не пришло мне в голову прошлой ночью, спасибо Остину, но если я переживу сегодняшний день, то никогда больше не забуду об нём снова.
Я бью ногами по одеялу, отчаянно пытаясь размотать простыни, обмотанные вокруг моих ног. Когда они наконец касаются воздуха, я перекидываю их через край кровати и...
Так вот почему мои ноги так горели. Я спала в тапочках.
Когда я села, мой живот свело, глаза всё ещё были закрыты. Я глубоко вдохнула и заставила себя встать на дрожащие ноги.
Хорошо. Неплохо. Голова кружилась, но рвоты не было. Если я смогу победить эту головную боль, то, возможно, выживу.
Я сделала один шаг и не пошатнулась. Победа. Вот только на втором шаге всё разлетелось на куски. Мир закружился, перевернулся с ног на голову, когда моя нога зацепилась за что-то на полу.
На полу спал очень большой, очень злой мужчина.
Сейчас будет больно. Я напряглась, готовясь к удару, но не столкнулась с ковром. Нет, я ударилась о стену из мышц. Стену, принадлежавшую очень большому, очень сердитому мужчине, который спал на полу.
— Что блять происходит? — Остин прижал меня к своей груди, обхватив меня руками, чтобы замедлить моё падение.
— Шшш.
Я погладила его по груди, продвигаясь вверх, пока не почувствовала мягкость его губ. Затем я прижалась к нему, втягивая воздух, пока сидела, растянувшись на его коленях.
Мои глаза, которые каким-то образом оставались закрытыми во время фиаско, открылись. Тусклый свет, пробивающийся сквозь щель в шторах, мог бы сойти за фары дальнего света, так как он атаковал мои радужные оболочки и усилил агонию в моём черепе. Было так больно, что мои руки поднеслись к вискам.
— Клео.
— Шшш, — шипела я, на этот раз громче.
В любой нормальный день я бы оценила тот факт, что сидела на коленях у Остина. Что я только что коснулась его губ. Я бы запомнила объем его бёдер и ощущение его сильных рук. Но сегодня я была в нескольких секундах от смерти, и единственное, о чём я думала, было выживание. Я вырвалась из его объятий и, вместо того чтобы попытаться встать, поползла в ванную.