Борис Михайлович — отец одного обалдуя, который учится в маминой школе, сам предложил взять Машу к себе. Мама считала его чадо способным и всегда защищала на педсоветах. Если бы не авторитет мамы, то его давно бы исключили за поведение. Но учился он хорошо, и это помогало маме отстаивать его перед коллегами.
Уже больше десяти лет она работала во французской спецшколе преподавателем музыки. Мама в молодости подавала надежды, как хороший музыкант. Но после смерти папы она не смогла работать в оркестре — на время гастрольных поездок не с кем было оставлять маленькую Машу. Сначала она брала учеников, а потом, как она говорила, вместе с Машей они пошли в школу. Маше тогда едва исполнилось шесть лет. Школа была элитарная, с основным языком — французским и вторым — английским. Находилась она близко к дому. Маме большое удобство — ребенок всегда под присмотром. Правда, папа мечтал, чтобы Маша тоже была музыкантом. Но мама, помотавшись с папой по стране (на Севере он простудился и получил воспаление легких, да такое, что в Москве не смогли вылечить), решила, что хватит, пусть лучше девочка будет спокойно работать где-нибудь с французским языком, а музыкой может заниматься так, для себя.
Маша неплохо играла на рояле. Инструмент едва помещался в их маленькой двухкомнатной квартире на Ленинском проспекте. Рояль был куплен еще папой, поэтому они не хотели его продавать, оставили как память.
Набитый троллейбус, кряхтя и покачиваясь, медленно полз к Октябрьской площади. Маша раскрыла небольшую книжонку на французском. Она постоянно читала на языке, чтобы не забыть его.
В Иняз после школы Маше не удалось поступить — был очень большой конкурс. Их предупреждали, что так просто туда не стоит даже и пробовать, но Маша очень хорошо училась, и наивная мама все же надеялась. Увы!
Посмотрев в дырочку в морозном стекле, Маша поняла, что пора пробираться к выходу.
После набитого троллейбуса на улице ей даже показалось не так холодно. Из-за серых московских облаков вылезло солнце. Маша с удовольствием вдохнула морозный воздух.
Десятый троллейбус пришел быстро, а отсюда до работы было уже совсем недалеко. Министерство, где фирма снимала офис, находилось на Новом Арбате.
Фирма занималась закупкой медицинского оборудования, в том числе и из Франции. Английский язык шеф знал хорошо, но считал, что Маша с французским тоже пригодится. Других сотрудников у него не было, только бухгалтер на договоре. Сам он в офисе сидел редко, все время куда-то ездил, поэтому Маша целый день отвечала на телефонные звонки, принимала факсы. Иногда он брал Машу на переговоры, чтобы она не забывала язык. Относился к ней по-отечески, порой сердился, когда девочки из министерства приходили к ней поболтать, а иногда заботливо спрашивал, обедала ли она, или не холодно ли ей в куртке, которую она носила всю прошлую зиму, пока они с мамой не купили ей на рынке в Лужниках недорогую шубку.
Дежурная, узнав Машу, улыбнулась и дала ей ключи от комнаты.
Зойка, сотрудница министерства, уже курила у нее под дверями.
— Маш, ты не забыла, сегодня у Лены день рождения. Мы тебя ждем. Я уже утром торт и шампанское купила. После обеда собираемся закрыться в комнате и никого не пускать.
— Зоя, я сегодня так рано не могу. Шеф просил не отлучаться.
Зойка сделала гримасу.
— Ну, ладно, я попробую, бухгалтер должна приехать, я ее попрошу посидеть вместо меня, она все равно до вечера собиралась остаться.
— Отлично, — обрадовалась Зойка. — Сейчас я тебе принесу показать, какой мы Ленке турецкий свитер купили в подарок, на улице перед магазином продавали.
Раздеваясь, Маша подумала:
«Хорошо, что нет шефа. Зойка с ее нетерпеливым характером все равно сегодня работать не даст, будет и до обеда прибегать каждые пять минут — свитер покажет, потом еще что-нибудь надумает, пока не соберемся».
Полдня пролетели быстро. Телефонные звонки, потом она отправила несколько факсов, разобрала почту.
Бухгалтер, женщина средних лет, вечно замотанная из-за двух детей, с громадными сумками ввалилась в комнату уже после двух часов. Девчонки по очереди несколько раз прибегали предупредить, что они уже начали праздновать.
— Маша, тут недалеко яйца дешевые с машины продают. Тебе не надо?
— Нет, Катерина Петровна, у нас мама хозяйством занимается.
Увидев, как бухгалтер выбирает битые и раскладывает их на столе на дорогую для компьютера бумагу. Маша воскликнула:
— Как же вы довезете яйца домой, из них уже яичница?