Клод озадаченно посмотрел на нее:
— Мы даже не подумали об этом, потому что каждый актер в Голливуде должен уметь все: петь, танцевать, сражаться на шпагах, водить автомобиль и, уж конечно, ездить верхом. Придется тебе срочно учиться.
— Я научусь, — твердо сказала Маша.
На следующий день, когда были продолжены съемки, Клод познакомил Машу с девушкой-дублершей. Она была в Машином парике и костюме.
Глядя на девушку, Маша позавидовала ее легкости обращения с конем — красавцем Пеле. Она внимательно присматривалась, как та вскакивала в седло, ласково трепала и прижималась к морде коня, угощала его своим завтраком.
Разговорившись, Маша узнала, что девушка выросла в сельской местности. У ее отца были конюшни, и она с детства ухаживала за скакунами, а также ездила верхом. Теперь знания пригодились, и она зарабатывает этим на жизнь. Девушка уже успела подружиться с Пеле, узнала его характер, повадки.
Она показала Маше, как забираться на лошадь, держаться в седле и много других премудростей, о которых мог знать только человек, любящий и знающий свое дело.
Маша так расхрабрилась, что даже решилась сесть верхом, и дублерша, держа Пеле под уздцы, прошлась с ним пару кругов.
Конь отнесся к Маше довольно благосклонно, ел с руки и слушался команд.
Маша твердо решила, что она не будет ничего говорить Мишелю, просить его о помощи, а сама овладеет ездой.
Рано утром, еще до начала съемок, приехав в конюшню, Маша попросила вывести Пеле.
— Вы ходите поездить? — ничего не подозревая, спросил конюх. — Только не заблудитесь. — И он обвел рукой каменистую дорогу, серые, невыразительные пески с редкой растительностью и горы.
Маша решила, что просто попробует спокойно поездить по дороге взад и вперед, чтобы они с Пеле привыкли друг к другу.
Когда конюх ушел, Маша достала из дорожного рюкзака угощение, которым накануне кормила коня дублерша, но он сегодня был явно не в духе, беспокойно бил копытом и уж совсем не обрадовался, когда Маша на него взобралась.
Но отступать было некуда, и, приговаривая ласковые слова, она потихонечку поехала вперед. Через некоторое время дорога стала раздваиваться, и Маша решила повернуть обратно, чтобы, как советовал конюх, не заблудиться. Но Пеле не слушался, чувствуя ее неопытность, сердито мотал головой и упрямо шел дальше.
«Через некоторое время попробую просто его остановить, слезу и поведу под уздцы назад, — неуверенно решила она, — а пока…»
Сидеть стало неудобно, от напряжения и с непривычки заныла поясница. Сильно пекло солнце, хотелось пить…
Вдруг откуда-то сбоку, из-за высокого камня, выскочили два парня. Они выглядели очень подозрительно: были одеты в грязную одежду, длинные черные волосы напоминали паклю.
«Это, наверное, местные жители, — успокоила себя Маша, — не негры, но и не белые, похожи на испанцев или мексиканцев».
Оборванцы закричали и бросились наперерез девушке. Конь испугался, рванул и понес, откинув Машу назад. Выпустив от неожиданности повод, она ухватилась за гриву. Конь продолжал мчаться по неровной дороге, и, не удержавшись от очередного резкого толчка, Маша вылетела из седла. Упав, она больно ударилась головой о землю и потеряла сознание.
Очнувшись, Маша увидела вблизи тех двух грязных парней. Один из них, длинный, рылся у нее в рюкзаке, другой держал под уздцы вздрагивающего Пеле и, успокаивая, поглаживал его.
«Ну вот и приехали, — казнила она себя. — Денег у меня нет. Теперь уведут коня. Клод говорил, что конь очень дорогой. Даже за его наем Мишель в день платил бешеные деньги. Если они его продадут…»
Не найдя в рюкзаке ничего, кроме лошадиного угощения, длинный наклонился над Машей, коснувшись ее щеки липкими волосами. От него неприятно пахло.
На девушке были замшевые брюки для верховой езды, майка и легкая куртка. Пошарив в карманах куртки и опять ничего не обнаружив, парень со злостью рванул ее на себя, оторвав пуговицы. На какое-то мгновение Маше показалось, что он собирается ее ударить, но вдруг лицо у него вытянулось от изумления. Он что-то крикнул на непонятном языке своему спутнику. Тот, оставив коня, подошел к Маше, нагнулся над ней и тоже, удивленный, замер. Маша, с трудом приподнявшись на локтях и опустив голову, посмотрела в вырез разорванной куртки.
На ее груди, в глубине створок раскрывшегося от удара медальона сверкала волшебной красоты камея. «Священный амулет, — вспомнила Маша слова старого князя, — он открылся!» И в это мгновение она услышала топот копыт.
Парни пустились наутек.
А на дороге, поднимая облако пыли, показался всадник, мчавшийся галопом. Маша попробовала встать на ноги, но у нее все закружилось перед глазами, и она снова упала лицом в грязный песок.