Кроме одного. Мысль о том, что Анна теперь может отказать ему, не давала покоя. Он часто вспоминал намек прокурора Константинова на поклонника, с которым Анна часто гуляет в парке возле дома. Судя по мечтательному виду господина Константинова, он и сам был не прочь пообщаться со столь прелестной соседкой.
Это не добавляло Штольману уверенности.
***
Приближалось Рождество. Центральные улицы столицы наводнили вереницы веселых, спешащих куда-то людей. Несколько дней спустя Яков Платонович, заехав на Невский, зашел в петербургское отделение Московского коммерческого банка распорядиться о денежном вкладе. Там неожиданно он увидел сначала Петра Ивановича Миронова, а потом и Анну Викторовну. Барышня, разговаривая со своим дядей, просто светилась от радости. Штольман замер.
Они стояли у кассы, ожидая свою очередь.
С жадной внимательностью Штольман, неузнанный, не обнаруживая себя, вслушивался в разговор. Это произошло случайно. Просто в очереди они стояли прямо перед ним, да так близко, что Яков Платонович растерялся.
- Какой же подарок ты ему выбрала, моя радость?
- Самый лучший! - убежденно и капельку лукаво сказала Анна Викторовна. - Потом сам посмотришь!
В душе у Штольмана поднялась глухая ревность.
- Нельзя так баловать будущего государственного мужа. Мужчина должен быть скромен. Все лучшее даме.
- О, нет. Кого мне радовать, как не его?
- А мой долг, как дядюшки, умерить твой пыл, Аннет. Во всем нужна мера! Ты же растворилась в своей любви. А что потом?
- А что потом?!
- На шею тебе наш молодой человек сядет, вот что потом!
Штольман опешил. Он не решился обнаружить себя, осмысливая услышанное, хотя этикет требовал, чтобы надворный советник немедленно обнаружил себя и поздоровался.
Тут Анна, словно что-то почувствовав, обернулась на него. Прямо на Якова смотрели родные пронзительно-голубые глаза.
Он замер от ее красоты, строгости, и все той же, непостижимой ему уверенности в себе. Это была другая Анна.
- Яков Платонович? - поразилась она.
На миг глаза Анны Викторовны вспыхнули почти детским восторгом.
Яков сделал шаг вперед.
- Здравствуйте, Анна Викторовна…
Анна во все глаза смотрела на него, отмечая изменения. Все так же хорошо одет. Подтянут. Все такой же молодой и красивый. Она не могла поверить, что они увиделись случайно.
- Вас отпустили? Как давно? - пораженно спросила она.
- Пять дней назад, - спокойно сказал Штольман.
- Пять дней?! - Глаза Анны вспыхнули сначала разочарованием, а позже и растерянностью.
- Но почему же я не знала … мы бы с дядей встретили Вас!
- Да все в порядке. Я не хотел никого беспокоить, мне нужно было прийти в себя, разобраться с делами. Привык уже быть один. Не стоит беспокоиться.
Анна молча смотрела на него, прижимая к груди коробки с рождественскими подарками.
Они вышли на улицу, оставив Миронова-старшего в банке. Яков неожиданно захотел уйти. Ему стало очень одиноко. От того что у всех была налаженная жизнь, у всех, кроме него. В руках у взрослой, цветущей Анны Викторовны были подарки, среди которых самый лучший - загадочному “ему”.
- Я думала, Вы нанесете визит нам… - растерянно пролепетала Анна.
- Я не знал, насколько это уместно. Прошло два года! - пожал плечами Штольман.
- А почему Вы считаете, что это может быть не уместно? - задрожал голос у его собеседницы.
- Да потому что я был в заключении, а у Вас, похоже, есть с кем праздновать Рождество и без меня. Вы меня простите за грубость и прямоту.
- Ну, Яков Платонович… Вы что же, даже не позволите мне с вами объясниться? - пораженно качала головой Анна.
Некоторые вещи вот так на улице не расскажешь. Особенно самые важные.
- А, по-моему, признаться, что Вы выходите замуж очень просто. И быстро. Я бы понял и оценил Вашу искренность! - он забылся и раздосадовано схватил ее за локоть.
- Ну, знаете! - Аня аккуратно отцепила ткань пальто от его крепких рук и возмущенно смотрела на Штольмана.
Прошло два года. Она и забыла, что он может быть таким… гневливым и несносным, особенно, если выдумал себе что-то совершенно нелепое.
- Возьмите письмо, - устало попросил Штольман. - Я носил его для Вас, Анна Викторовна. Прочитайте и, если сочтете возможным, назначьте место встречи. Мы поговорим.
- Эти два года я ждала Вас каждый день. Нет у меня никакого жениха! - обиженно сказала Анна.
Но поклонник точно есть… Наверняка молод, богат, красив, любит роскошные подарки и вхож в семью - все на радость Марии Тимофеевне! - желчно подумал Штольман.
Он молчал, собираясь откланяться.
- Хорошо, я прочитаю Ваше письмо и дам ответ, - вздохнула Анна, отступая.
- До свидания, Анна Викторовна! - резко сказал Штольман и быстро ушел.
***
- Не сердись, не сердись! - успокаивал ее дядя. -А что ты хотела, два года прошло. Штольман - непростой фрукт, этого тигра придется укрощать заново. Но он же письмо написал?
- Написал, - смахнула слезу Анна.
- Значит, все идет своим чередом.
Ответное письмо не заставило себя ждать.
Дорогой Яков Платонович! Приглашаю Вас 24 декабря. Пожалуйста, приходите пораньше, в шесть часов пополудни. Я буду очень ждать. Анна
Острым ум Штольмана не мог дать однозначный ответ, почему Анна назначила такое странное время. Завтра сочельник. Шесть часов пополудни - слишком рано, чтобы праздновать. Его пригласили отдельно, чтобы Яков заведомо не встретился с другими гостями? А ведь на самом торжестве почти наверняка будет ее поклонник. Тот, кому Анна с таким восторгом выбирала “самый лучший подарок”.
Ладно. Раз его зовут, пусть и в такое обескураживающе-нейтральное время, он все равно придет и будет ждать соперника. Собираясь к любимой женщине, словно на бой, он взял кольцо. Яков купил его еще несколько дней назад. Красивое помолвочное кольцо, у его матери было похожее. В России было не особенно принято дарить невестам кольца, то вот ему захотелось связать себя с Анной чем-то осязаемым.
Если барышня пригласила его, значит ей все еще не все равно? Если он увидит хоть намек на взаимность в ее глазах, он сделает ей предложение. А потом предпримет все усилия, чтобы тот, второй, немедленно исчез из жизни Анны.
Ну, а если она откажет ему, то, значит, он, Яков, уйдет без промедления…
***
С самого утра Анну трясло, и она ничего не могла с собой поделать. Слезы наворачивались на глаза. Она постоянно выглядывала в окно.
- Анна, успокойся, придет твой суженый! - заверил ее дядя. - Я уже коньяк для нас приготовил. Нервы, они не железные.
Еще вчера в гостиной установили большую рождественскую елку. Многие ёлочные украшения Анна приготовила сама: золотила и серебрила грецкие орехи. Тонкое листовое золото так липло к пальцам! Она резала из цветной бумаги юбочки для конфет и клеила гирлянды. Петр Иванович принес румяных яблочек и глазированных пряников, которые они подвесили на нитках. Огромная елка до потолка наполнила гостиную чудесным хвойным запахом.
В пять часов пополудни Аня увидела знакомый силуэт. Яков Платонович пришел пораньше! Какое счастье!
Однако надворный советник прогуливался в парке и зайти не спешил.
Подождав пять минут, Анна схватила шубку, намереваясь выскочить на улицу.
- Стой! Пусть господин Штольман сам идет! В состоянии же он пройти сотню метров? - возмутился поведением племянницы дядя.