- Дядя, не вмешивайся! - коротко сказала Анна, метнув на него обжигающе-сердитый взгляд.
Маленький Яша, увидев, что мама схватила шубку, расплакался. Он страшно не любил, когда она уходила.
- Наташа, уведи пока его! Скоро вернусь! - коротко кивнула Анна няньке и выскочила за дверь.
- Ааааа! Маама! - горько залился слезами Яша, которого няня ласково взяла на руки.
- А кто это у нас тут плачет? Мальчик наш плачет? Пойдем милый, в окно на маменьку посмотрим! - сказала она.
Штольман с удивлением увидел, как к нему бежит Анна. Она не хочет, чтобы он заходил?
- Яков Платонович! - облегченно сказала любимая женщина и абсолютно по-родственному уткнулась лбом в его плечо.
А потом вдруг беспокойно и виновато оглянулась на окна квартиры.
- Я ненадолго, - убитым голосом объявил Штольман.
- Как ненадолго? Да почему же ненадолго? - возмутилась Анна.
- Скоро вечер, у вас, наверное, будут гости. Не хотел мешать.
- Что за фантазии? Никого у нас не будет. Я… пригласила вас пораньше, потому что мы рано укладываемся спать, в семь-восемь вечера.
- В семь-восемь вечера? Позвольте удивиться. Привычка следователя. Вас и раньше было не заставить соблюдать режим, а уж ложиться в детское время…
- Яков Платонович, пойдемте уже! - взмолилась Анна. - Просто пойдемте. Мне нужно вас с кое-кем познакомить. Вы не знаете всего. Я вам все объясню, и потом мы поговорим. Пора уже перестать вам терзаться. И меня терзать заодно.
Яков решился.
- Аня, прошу вас, дайте мне шанс. Даже если вы тому, другому что-то пообещали, то у вас все еще есть возможность передумать…
- Идем! - прослезилась Аня.
Она опять оглянулась на окна.
Анна схватила Якова за руку и почти потащила его за собой.
Совсем рядом с домом Штольман остановился. Покачал головой. Анна обернулась на него. Бледный, возбужденный, с горящими глазами и решительным выражением лица. Надворный советник остановился у заснеженной ели.
- Прежде чем мы войдем в Ваш дом, Вы должны дать мне ответ. Я не готов более жить в подвешенном состоянии и думать о том, что было обговорено два года назад. Вы выйдите за меня?
Анна поджала губы и беспокойно посмотрела на окна.
Яков достал кольцо. Настал момент истины. Или да, или нет!
- Надевайте! Я согласна. - быстро протянула руку драгоценная.
Яков поднял бровь, а потом, пока взбалмошная барышня не передумала, быстро надел на тонкий пальчик помолвочное кольцо.
- Ну, а теперь пойдемте уже! - возмутилась Анна.
- А вот теперь вы возьмёте меня под руку, и мы спокойно пойдем. Никто нам не страшен. Сразу предупреждаю. Я не потерплю никаких соперников. Мы немедленно обвенчаемся, чтобы там не говорили ваши близкие.
Аня упрямо и капельку сердито молчала.
- Он что, у Вас дома? - осенило Якова. - Вас заставляют выйти замуж родители?
- Дома. Только это не то, что вы думаете, и никто меня не заставляет!
Новоиспеченным жениху и невесте дверь открыл сам Петр Иванович.
- Ну наконец-то! - усмехнулся он.
Анна мгновенно сбросила шубку и помогла раздеться аккуратному чинному Якову Платоновичу, вдруг оробевшему под добродушной усмешкой Миронова-младшего.
- Аннет! Яков Платонович! Он заждался. Все окна высмотрел. Возмущается. Словно чувствует, уведут тебя у него, такую красавицу.
- Уже увели! - мрачно сказал Штольман. - Анна Викторовна согласилась выйти за меня замуж. Не ожидал от Вас, Петр Иванович.
Миронов ничуть не смутился.
- Мое дело соблюсти интересы всех сторон. Думаете, вы один скучали и ждали встречи? Нет, это не так. Этот молодой человек тоже ждал и надеялся…
- Дядя! - возмутилась Анна. – Хватит интриговать! Где он?
- Так с Натали, как ты и распорядилась.
- Зови!
Дальнейшее надворный советник Штольман помнил смутно.
Потому как случившееся потрясло его воображение… Да что там! Вселенная вдруг разверзлась перед ним и явила настоящее чудо.
Из комнаты, нетерпеливо оттолкнув няню, выбежал маленький заплаканный и моментально забывший все печали, мальчик. Он бросился к Анне.
- Мама! - закричал малыш. - Мамочка!
А его хрупкая юная Анна, сама еще вчерашняя девочка, с румяными от мороза щеками вдруг присела перед ним и сказала:
- Яшенька, ты маму потерял? Мама совсем ненадолго ушла. Вот видишь, уже вернулась. Никуда от тебя не уйду.
Яков не верил своим глазам. Он с удивлением смотрел, как Анна привычно погладила мальчика по спинке и с готовностью сцеловала все подвысохшие дорожки слез.
Яков пытался что-то сообразить, но не получалось.
Она взяла сына… сына? Своего? Аня…
Анна обернулась к жениху.
- Яков Платонович, а это наш сын Яша. Ему всего годик. Он родился прошлой осенью, десятого сентября.
- Как вы его назвали? - не поверил ушам Штольман.
- Как его папу. Его зовут Яша.
- Как меня? - прошептал Яков.
У него пропал голос.
- А можно подержать?
Он протянул руки, чтобы взять мальчика, но сын крепко обхватил маму за шею и отказался отпускать.
- Нет, нет! Это моя мама! - ревниво сказал надворному советнику маленький Яша и спрятал лицо в мамины кудри.
Штольман не стал настаивать. Он просто взял и обнял их обоих. Новоиспеченный отец прикрыл глаза, чтобы скрыть набежавшие слезы.
Мужчине не пристало плакать. Но иногда слезы — это единственное средство, чтобы облегчить невыносимую душевную боль. Сильные мужчины плачут, чтобы стало чуть-чуть легче. Слезы Якова были от осознания того, что эти два года Анна провела без него, и их маленький чудесный сын родился в его отсутствие.
- Все хорошо, - прошептала Анна, целуя Якова, - все будет хорошо.
В семь тридцать пополудни Яшенька начал зевать, а ровно в восемь уснул.
- Режим! - пожала плечами Анна.
Пока Анна укладывала возбужденного мальчика, ревниво поглядывающего на незнакомого любвеобильного дядю, Петр Иванович заботливо отпаивал будущего родственника коньяком и угощался сам.
И вот, несколько часов спустя, Анна Викторовна и Яков Платонович уже почти спокойно сидели за столом и пили чай.
Яков разглядывал метрику маленького Яши Миронова* и потихоньку сердился на весь белый свет. Кроме, разумеется, своей драгоценной невесты. Он хмурился, проводя пальцем по прочерку в графе “отец”. Тер переносицу. Потом улыбался, потом снова сердился. А еще он задавал бесконечные, безумно дотошливые вопросы.
Яков хотел знать все.
Как Анна себя чувствовала? Ругали ли ее родители? Кто содержал их? Не обидел ли кто? Как прошли роды? Болел ли Яша и какими болезнями?
Анна, видя возбужденный вид жениха, сначала терпеливо отвечала, но потом возмутилась:
- Яков Платонович, по третьему кругу я рассказывать все свои жизненные перипетии не буду. В конце концов, я - не подозреваемая и не на допросе. Никто меня не обижал. Наш сын рос с большим комфортом, настолько, насколько это возможно.
- Смиренно принимаю все Ваши претензии, Анна Викторовна. Уж простите, меня не было так долго, что хочется узнать подробности каждого дня. Я догадывался, что у Вас тут за эти месяцы прошла целая жизнь, но не мог даже представить себе, насколько насыщенная она была! - смущенно улыбнулся Яков Платонович.
Аня было нахмурилась от усталости, но поцелуи пальчиков развеселили и расслабили ее. Она отобрала руку и покрутила кольцо, разглядывая его.
- Нравится?
- Нравится.
- На венчание я вам другое подарю.
Яков посерьезнел.
Анна… нам нужно обвенчаться немедленно.** Так не должно быть. Вы, я, наш сын… Это недопустимо, что наш Яша (Штольман, замирая, произнес имя мальчика) находится в таком положении. У меня волосы дыбом становится от мысли, что мой сын прожил целый год, не имея возможности носить фамилию отца. Как и вы сами. Я должен просить у вас прощения. Вы прощаете меня?