Я понятия не имела, на что было похоже мое лицо. Передо мной поставили салат, и я смущенно уставилась в тарелку, не видя ее. Когда официантка спросила меня, каким соусом приправить салат, я ответила ей наугад, и она добавила солидную порцию помидор с ярко-апельсиновой субстанцией.
Джек мягко начал расспрашивать Лу о ее жизни. Он был так хорош, что немногие из рядовых граждан заподозрили бы у него тайный умысел. Я попыталась не думать о природе этого умысла.
Я повернулась к Джессу, который мучился с банкой с кусочками бекона. Несмотря на приятно украшенную комнату, шлепающие в банке кусочки твердо напомнили мне, что мы в Бартли. Я протянула руку, жестом показывая «Давайте я открою».
Несколько удивленный, Джесс вручил мне банку. Я твердо взяла ее, вдохнула. Повернула крышку, выдыхая. Крышка отлетела. Я вручила ему банку.
Когда я посмотрела ему в глаза, на его лице читалось какое-то сомнительное веселье.
Сомнительное — хорошо. Веселье — не очень.
— Вы очень сильная, — отметил он.
— Да, — сказала я. Откусила кусочек салата, затем вспомнила, что Джек должен разузнать больше об этом человеке.
— Вы росли в городе крупнее, чем Бартли? — спросила я.
— О, не намного большем, — сказал он радушно. — Околона, Миссисипи. Мои родственники все еще живут там.
— А ваша жена тоже из Миссисипи?
Мне было это ненавистно.
— Да, но из Христианской Миссии. Мы встретились в колледже при Университете Миссисипи.
— А затем пошли в семинарию?
— Да, четыре года в Вестминстерской Богословской семинарии в Филадельфии. Лу и мне оставалось только уповать на Господа. Это была долгая разлука. В самом деле, после первых двух лет я больше не мог быть вдали от нее, поэтому мы поженились. Она бралась за любую работу, чтобы быть ближе ко мне, пока я работал в аспирантуре. Она играла на органе в церкви, играла на пианино на вечеринках. Даже работала в ресторане быстрого питания, благослови ее Господь. — Квадратное красивое лицо Джесса расслабилось и покраснело, когда он заговорил о своей жене. Я остро почувствовала неловкость.
Заправка для салата была густой как сметана и сладкой. Я отпихнула на край тарелки салат, наиболее покрытый приправой, и попыталась съесть то, что осталось. Не могла же я просто сидеть и выспрашивать.
— А вы, — начал он дежурный диалог, — чем занимаетесь?
Кто-то не знает историю моей жизни?
— Я работаю уборщицей, выполняю поручения людей. Украшаю рождественские елки для фирм. Делаю покупки в бакалейных магазинах для пожилых дам.
— Пятничная девушка, хотя я думаю, что «девушка» сейчас — политически некорректно. — Он вымученно улыбнулся, запудривая мозги консерваторам либеральностью.
— Да, — сказала я.
— Вы живете в Арканзасе?
— Да. — Я подтолкнула себя мысленно. — В Шекспире.
— Он немного больше Бартли?
— Да.
Он следил за мной с решительной улыбкой.
— И долго вы живете там?
— Уже больше четырех лет. Я купила дом. — Так это способствовало разговору. Что Джек хотел узнать об этом человеке?
— А чем вы занимаетесь в свободное время?
— Тренируюсь. Поднимаю тяжести и занимаюсь карате. — А теперь вот встречаюсь с Джеком. Эта мысль послала сгусток жара к промежности. Я вспомнила его губы на моей руке.
— А ваш друг, мистер Лидс? Он тоже живет в Шекспире?
— Нет, Джек живет в Литл-Роке.
— У него там работа?
А Джек хотел, чтобы люди узнали, чем он занимался?
— Его работа затрагивает различные аспекты деятельности, — сказала я нейтрально. — Лу родила Люка, так ведь зовут вашего мальчика, здесь, в больнице Бартли? — Людям чрезвычайно нравится обсуждать рождение ребенка.
— Да, прямо в здешней больнице. Мы немного волновались… были некоторые осложнения, с которыми не могла справиться эта больница. Но Лу здорова, и ребенок здоров по всем признакам, вот мы и решили, что будет лучше показать нашу веру в местных жителей. И это было просто огромным опытом.
«Вам, Люку и Лу повезло», — думала я.
— А Криста? — спросила я, думая, что этот обед никогда не закончится. Мы еще даже не дошли до главного блюда. — Когда вы приехали сюда, она уже родилась? Ей, по крайней мере, лет восемь, а вы здесь только три года, правильно?
— Да, правильно. Мы переехали сюда из Филадельфии с Кристой. — Но что-то в том, как он сказал это, было странным.
— Она родилась там, в одной из крупных больниц? Должно быть, роды там совершенно другой опыт.