Так или иначе, моя миссия состояла в том, чтобы спасти Верену от горя и не чувствовать себя виноватой после того, как я сказала Эмори, что собираюсь навести порядок в его доме. Но во рту был кислый привкус, и я решила, что это было отвращение к самой себе.
— Спасибо, — Верена была искренне удивлена. — Я постоянно об этом думала. Ты уверена?
— Ты знаешь, что мне нужно чем-то заняться, — сказала я честно.
— Да благословит Господь твое сердце, — сказала мне Верена, с состраданием обнимая меня. Так или иначе, нежелательное сочувствие сестры укрепило мое решение.
Затем раздался звонок в дверь, это пришли друзья моих родителей, только что вернувшиеся из поездки за елочными украшениями в Пиджен Фордж. Они были довольны своей поездкой и привезли подарок для Дила и Верены. Поприветствовав их, я ускользнула в свою комнату. Приняла обжигающий душ и стала ждать звонка от Джека.
Он не позвонил. Телефон трезвонил весь вечер: звонки от друзей, уточняющих свадебные планы; Дил, спрашивающий Верену; кредитные компании, желающие продлить новые карты для моих родителей; и члены церкви, устраивающие поминальную трапезу для семьи Осборн после приезда родственников Мередит.
Но не Джек.
Это было мелочно для меня, но я хотела посмотреть на фотографии Саммер Дон восьмилетней давности. Я хотела задать Джеку кое-какие вопросы. Хотела осмотреть его портфель. Сделать все, чтобы выяснить, что беспокоит меня.
Примерно в восемь тридцать я позвонила Чендлеру Макадо.
— Давай прокатимся, — предложила я.
Чендлер въехал на подъездную дорожку моих родителей на собственном джипе. Он был одет в теплую фланелевую рубашку в бело-красную клетку, камуфляжную куртку, джинсы, и кроссовки «Найк».
Мать открыла дверь прежде, чем я смогла до нее добраться.
— Чендлер, — сказала она, ее голос звучал немного удивленно. — Собираешься опросить по поводу того, что случилось в прошедшие несколько дней?
— Нет, мэм. Я здесь за Лили. — У него на голове была кепка «Арканзаские путешественники», сползшая, когда он кивнул мне. Я надела пальто.
— Как в старые добрые времена, — сказала мама с улыбкой.
— Увидимся, мам, — я застегнула старую красную куртку.
— Ладно, дорогая. Хорошо вам провести время.
Мне понравился джип. Чендлер держал машину вылизанной, я это одобряла. Джек был склонен разбрасывать документы по всему автомобилю.
— Так куда мы направляемся? — спросил Чендлер.
— Слишком холодно, а мы слишком стары для «Пруда Франкеля». Как на счет «Сердца Дельты»?
— Давай в «Сердце».
Когда мы домчались до домашней закусочной, в которую ходили на протяжении средней школы, я уже прослушала половину истории о двух разводах Чендлера, о сынишке, которым он так гордился (от Синди, жены номер два), и о действующей женщине в его жизни — Тутси Монаан, в моем списке подружек невест Верены она стояла на последнем месте.
Когда мы поглядели на устрашающее меню, почти не изменившееся с тех времен, когда мне было шестнадцать лет, за исключением цен, и сделали официантке заказ (гамбургер со всем на свете и картошкой фри для Чендлера, карамельный молочный коктейль для меня), Чендлер смерил меня острым, «давай перейдем к делу» взглядом.
— Так в чем же дело у этого парня, которого ты подцепила?
— Джека.
— Я знаю его чертово имя. Что у него здесь за дела?
Чендлер и я уставились друг на друга. Я глубоко вздохнула.
— Он разыскивает… — Я замерла. Как я могла это сделать? Где моя лояльная ложь?
Чендлер махнул рукой, говоря продолжить.
Чендлер уже растрепал Джеку кое-что, влияющее на его привязанность ко мне. Но реальное физическое усилие — открыть рот и рассказать ему, что здесь делает Джек — сделать было почти невозможно. Я закрыла глаза на секунду, глубоко вздохнула.
— Пропавшего человека.
Он обдумал это.
— Ладно, рассказывай.
Я заколебалась.
— Это не моя просьба.
— Чего ты хочешь от меня, Лили?
Лицо Чендлера моментально постарело.
«О, Боже», — я ненавидела это.
— Скажи мне, что твои люди делали, когда Мередит Осборн была убита. Я не знаю, имеет ли это какое-то отношение к работе Джека, Чендлер, это правда. Я была в доме всего в нескольких футах от нее, и будь что-то неладно, я знаю, как драться. — Я не подозревала, насколько это беспокоило меня, пока не высказалась. — Я не успела пошевелить даже пальцем, чтобы помочь ей. Просто расскажи мне об этом вечере.
Он мог сделать это, не нарушая никаких законов, поняла я.