Я ждала.
— Нет, — сказал он вполне серьезно. — Я не вижу ничего подобного в Верене. Но именно поэтому я встречаюсь с ней так долго. Поэтому наша связь навеки. Я должен быть уверен. Ради меня и особенно ради Анны. Я думаю, Верена — самая здравая женщина, которую я когда-либо встречал.
— Твоя жена когда-либо угрожала причинить Анне боль?
Он побледнел как лист. Никогда не видела, чтобы кто-то бледнел настолько быстро.
— Что? — пробормотал он.
— Перед тем, как она покончила с собой, она угрожала сделать Анне больно?
Я была коброй, а он — мышью.
— Что ты слышала? — выдохнул он.
— Просто предположение. Она пыталась причинить Анне боль?
— Пожалуйста, уходи, — выдавил он наконец. — Лили, пожалуйста, уходи.
С этим я справилась не очень хорошо. Какой мастерский допрос! По крайней мере, размышляла я, Дил и я были одинаково неприятны друг другу, хотя у меня могло бы быть преимущество, так как я говорила о чем — то новом, чем-то, что не стало обменной валютой сплетен в Бартли, судя по реакции Дила.
Готова поспорить, меня не пригласят поехать в отпуск с Дилом и Вереной.
Первая жена Дила вполне была способна, по крайней мере, по оценке Дила, нанести вред своему ребенку. И страница 23 отсутствовала в памятном альбоме, принадлежавшем Анне.
Я осознала смысл выражения «пасть духом». И попыталась утешить себя мыслью о родимом пятне Анны. По крайней мере, я узнала об одном обстоятельстве.
Когда я выехала с подъездной дорожки Дила, то поняла, что не хочу домой.
Я принялась бесцельно кружить, — в молодости это полагалось всем подросткам, — не зная, куда движусь, пока не припарковалась на городской площади.
Я вошла в мебельный магазин, колокольчик которого звякнул, когда дверь закрылась. Мэри Мод Пламмер печатала что-то на компьютере за высоким прилавком посреди магазина. Очки для чтения громоздились на кончике ее носа, на лице читались сосредоточенность и деловитость, ни тени улыбки.
— Я могу вам помочь? — спросила она, а затем оторвала глаза от монитора. — О, Лили! — радостно сказала она, ее выражение лица полностью изменилось.
— Пошли, прокатимся, — предложила я. — Я на машине.
— А мама разрешила тебе ее взять? — Мэри Мод захихикала. Она оглядела пустой магазин. — Может быть, смогу! Эмори, — прокричала она. Из теней позади главного зала появился Эмори Осборн, худой и бледный как призрак.
— Привет, мисс Бард, — сказал он, его голос был тонким.
— Эмори, можешь присмотреть за магазином, пока я на обеде? — просила Мэри Мод мягким и серьезным голосом, каким разговаривают с маленькими детьми. — Джерри и Сэм должны вернуться с минуты на минуту.
— Конечно, — сказал Эмори. Он выглядел так, как будто ветер унесет его прочь.
— Спасибо. — Мэри Мод схватила свою сумочку с полки под прилавком.
Когда мы отошли подальше, чтобы Эмори не мог нас услышать, Мэри Мод пробормотала:
— Он не должен был приходить сегодня. Но приехала его сестра, она хозяйничает дома, наверное, ему просто больше нечего было делать.
Мы вышли через парадную дверь, как две прогульщицы. Я заметила, как деловито и ухоженно Мэри Мод смотрелась в своем зимнем белом костюме, определенный и нежелательный контраст по сравнению с моим свитером.
— Наводила порядок в доме Дила, — внезапно созналась я. Не могла припомнить, когда в последний раз извинялась за одежду.
— Этим ты теперь зарабатываешь на жизнь? — спросила Мэри Мод, пристегнувшись.
— Да, — сказала я категорично.
— Детка, ты когда-нибудь думала, что я в конечном итоге буду продавать мебель, а ты — убираться.
Мы одновременно покачали головами.
— Держу пари, ты отлично справляешься с тем, чем занимаешься, — сказала Мэри, как ни в чем не бывало.
Я была удивлена и странно тронута.
— Держу пари, что ты продаешь много мебели, — предположила я, и была еще больше удивлена понять, что действительно имела это в виду.
— Вполне прилично, — ее голос звучал бесцеремонно. Она посмотрела на меня и ее лицо смягчилось в улыбке. — Знаешь, Лили, иногда я просто не могу поверить, что мы выросли!
У меня никогда не было с этим проблем.
— Иногда я не могу вспомнить, что когда-то была подростком, — сказала я.
— Но мы здесь, живы-здоровы, одинокие, но не без надежды, рядом семья и друзья, — сказал Мэри Мод почти нараспев.
Я подняла брови.