А может, именно это я в нем и любил больше всего? То, что он способен изменить свою жизнь, но при этом остаться самим собой?
Когда мы обсуждали эту вечеринку, то выяснилось, что у всех друзей, естественно, уже были запланированы семейные Рождественские ужины, поэтому выбрали канун Рождества. Только я даже не подозревал чем все обернется. Были мысли на счет барбекю, думал просто посидим в патио с пивом. Или выберемся на пляж или в парк в конце Дарлинг-стрит на шашлыки. Погода как раз стояла прекрасная!
А вот Генри, в отличие от меня, еще три недели назад составил меню, и начал закупаться всякими приправами. А украшение дома? Я и не предполагал, что этому можно посвятить столько времени. А сколько денег ушло? Голодающих в Африке можно было бы накормить!
Но Генри был счастлив.
А еще слишком взволнован.
Я изо всех сил помогал ему бороться со стрессом. Хотя, такая терапия нам обоим отлично подходила. А что поделать? Я проснулся в полном одиночестве и уже соскучился. Знал, что Генри собирался с утра на рынок. Но секс. Это нечто большее. Его тело словно продолжение моего.
Я всегда считал духовную связь важной составляющей сексуальных отношений. И, учитывая, как сильно я любил Генри, мое тело тоже не могло без него обходиться.
Мне Генри всегда будет мало.
Мы вместе уже два года и почти год помолвлены, но впервые встречаем Рождество в качестве женихов. Сердце замирает от восторга, когда вижу кольцо на его пальце. Я улыбнулся, вспомнив вечеринку в честь нашей помолвки. Мы были в футболках, которые Генри специально заказывал. На моей было «Его ДжейЗи», а у Генри — надпись «Его Бьенсе».
— Чего улыбаешься? — спросил Генри, отвлекшись от натирания приправами нашей будущей запеченной-ветчины-с-румяной-корочкой.
— Так, вспомнил кое-что. — Я улыбнулся, отложил недорезанный инжир и потянулся за поцелуем. — Нашу помолвку.
Генри на секунду задержал на мне взгляд, а потом, сделал несколько танцевальных движений из клипа Бьенсе. Кстати неплохо вышло. И как раз на словах припева «надень уже сюда кольцо», он выставил напоказ левую руку. Кольца на пальце не оказалось.
Конечно же, я заметил. Всегда замечал. Каждый раз, когда Генри готовил или убирался, он снимал кольцо и клал на подоконник. Уверял, что так безопаснее, и точно не переживет, если когда-нибудь его потеряет. Но мне до сих пор больно видеть палец Генри без моего кольца.
Генри замер в танцевальном движении и нахмурился.
— Кольцо там, — сказал он. — На подоконнике, как обычно.
— Знаю. — Я пожал плечами, стараясь не думать об этом. Понимал, что глупо. Ведь сам и вовсе не носил кольца, но почему-то было невыносимо видеть Генри без него.
— Ты же знаешь, почему я его снял, — прошептал он.
Я кивнул.
— Да.
— А знаешь, что самое приятное? — мечтательно протянул Генри. — Каждый раз, когда ты снова надеваешь его на мой палец, как первый.
Я невольно улыбнулся.
— Тоже люблю этот момент.
Генри развел руки в стороны, чтобы ничего не испачкать, и потянулся для поцелуя, на который я с радостью ответил.
— Люблю тебя, — прошептал он. — И помни, с кольцом или без, я весь твой.
Я наклонился к нему и углубил поцелуй.
— И я люблю тебя.
— А теперь, за работу! Инжир ждет тебя. Нам еще столько всего нужно успеть.
— Точно. И, пожалуйста, если в следующем году я снова предложу устроить у нас Рождественский ужин, пни меня.
— Будет весело, — пообещал Генри и вернулся к ветчине. — Вот все доделаем, а там уже и гости скоро…
Я оглядел кухню. Всегда безупречно чистая, сейчас она выглядела словно после бомбежки. Вот уж не знаю, справимся ли…
— О боже, Генри…
Генри отправил ветчину в духовку.
— Не переживай, все будет в порядке. — И беззаботно стал помешивать салатную заправку, чтобы в ней растворился сахар.
— Откуда такое спокойствие? Посмотри во что превратилась кухня. — И тут я совершил ошибку, глянув на часы на микроволновке. — Боже. У нас всего два часа!
— Мне осталось айву потушить, а лингуине и так собирался готовить прямо к приходу гостей. Не хочу, чтобы паста слиплась. Рыбу тоже планирую запекать перед подачей на стол, чтобы корочка была хрустящей. — Генри наклонил голову и пристально посмотрел. — А что, тебе нужна сексотерапия?
Я фыркнул.
— Эх, если бы времени было побольше…
— Не волнуйся, милый, — сказал он и взмахнул рукой. — Вот вечером Санту встретим и все получишь.
Я рассмеялся. Генри постоянно меня смешил.
— Что, только один раз в год?
Генри хмыкнул.
— Это вряд ли, раз в день и то недостаточно.
Улыбаясь, я прижался к его спине. А точнее, к заднице.
— Потому что обожаешь, когда мой член внутри тебя.
Генри отставил миску с заправкой для салата и глянул на часы. И застонал от разочарования.
— А может, ну ее, эту рыбу?
Я поцеловал его затылок.
— Рыба же главное блюдо.
Генри вжался в меня и промурчал.
— Ну, есть же ветчина. Можем еще китайской еды заказать.
Я рассмеялся и в шутку прикусил его плечо.
— Ты никогда на такое не пойдешь!
— Если продолжишь и дальше ко мне прижиматься, то уйду из кухни и вообще ничего не буду готовить.
Я уткнулся в шею Генри и усмехнулся. Тут мой телефон снова пиликнул. Я вынул его из кармана и, держа напротив Генри, открыл сообщение. Оно было от Эмили.
«Генри еще не убил своего никудышного помощника?»
Я фыркнул и написал ответ.
«Мои суперспособности в другом. И это не кулинария. Генри, как раз, не жалуется».
Генри, конечно же, прекрасно видел нашу переписку. Но я ничего не имел против, от него мне нечего скрывать.
— А что значит #БЕДОЛАГАРИД?
Я расхохотался, включил камеру, сделал наше селфи и отправил Эм.
— Блин, ужасное же фото, — возмутился Генри. — Зачем отправил?
— Ничего не ужасное. И я обожаю, когда мы так стоим.
Генри развернулся в моих объятиях и посмотрел на меня.
— Не увиливай, что за #БЕДОЛАГАРИД? Ты жаловался, что я пытался тебя убить?
Я кинул телефон на скамью, чтобы двумя руками поудобнее обнять Генри. Это не помогло, и я рассмеялся.
— Всего лишь упомянул, что на кухне ты готовишь как Мэгги Бир и придирчив как Гордон Рамзи. — Генри от удивления приоткрыл рот, чем насмешил еще больше. — А что такого? Ты же говорил, что я твой Локи в постели и Тор — на людях.