Рид рассмеялся и притянул меня к себе.
— Я постараюсь его сдерживать, но ничего не обещаю.
Все заулыбались, и на миг наступила тишина.
— С этого момента все меняется, — произнесла Аника. Она все еще сидела на коленях у Шона, а он обнимал ее за талию. — Ничто уже не будет прежним.
Я похлопал Анику по коленке.
— Все становится только лучше.
Аника кивнула и в попытке сдержать слезы обмахнула лицо ладонями.
— Знаю! Боюсь до чертиков, но все же будет хорошо?
— Конечно, все будет хорошо, — прошептал я.
Рид наклонился ко мне и поцеловал в макушку.
— Все будет просто замечательно.
Аника зевнула и застонала.
— Боже. В последние дни я чувствую себя ужасно. Устаю, реву по любому поводу и постоянно хочу есть.
— Я такой же, один в один, — сказал я. — Причем, в любой день.
Аника засмеялась, но тут зевнул Шон, потом Рид, а потом и я за компанию.
Ну вот, это заразно.
— Пожалуй, лучше отвезти ее домой, — сказал Шон, все еще смотря на Анику как на самое ценное сокровище в мире.
Она кивнула, я встал и помог подняться. Захотелось срочно обнять Анику, что я немедля и сделал.
— Аника, люблю тебя.
— И я тебя, Генри.
Я отстранился и вздохнул.
— С Рождеством!
— С Рождеством, — ответила она. — Зайдешь завтра?
— Конечно зайду.
— Аника, — невозмутимо произнес Рид. — Ты же знаешь, он будет звонить каждый день по нескольку раз вплоть до восьмого июля, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.
Она кивнула, ее глаза снова наполнились слезами.
— Знаю. Поэтому и люблю его.
Теперь в моих глазах стояли слезы. Я положил руку на плечо Шона и сказал:
— Отведи уже ее домой, а то я тоже разревусь. И поздравляю вас!
Шон обнял меня, потом Рида, Аника сделала то же самое. Мы помахали им вслед, и когда закрыли за ними дверь, я прислонился к косяку и вздохнул.
— У нас скоро будет еще один племянник.
Рид обхватил мое лицо ладонями и нежно поцеловал.
— Будешь баловать по высшему разряду?
— И, пожалуй, чтобы ничего не пропустить, заведу планер.
Рид хохотнул.
— Бедная Аника. Вот попала.
— Да все с ней будет в порядке. Ведь я тоже постоянно устаю, хочу есть и реву.
Рид прижал меня к дверям.
— Ты тоже беременный?
Я фыркнул, но так и не смог отшутиться, потому что Рид ткнулся носом мне за ухом, и мозг коротнуло.
— Наверно, — выдохнул я. — А если нет, то будем вечность продолжать попытки забеременеть.
Рид усмехнулся и поцеловал.
— Хотел предложить прибраться на кухне, но, по-моему, делать детей гораздо приятнее.
И насколько это приятнее я понял по его члену, упирающемуся мне в живот.
— Можешь делать со мной детей сколько пожелаешь.
Вжимая меня в дверь, Рид прошептал в самые губы:
— Ты же помнишь, что я люблю всякие состязания?
Ну еще бы я забыл! Он каждый день только и делал, что бил свои же собственные рекорды.
— О, да!
— И попыток будет много. Ни за что не позволю Санте сегодня заправлять. Говоришь, Санта может только раз в год?
Я усмехнулся и обхватил ладонью эрекцию Рида.
— Тогда мы за один раз сразу близнецов заделаем?
Рид рассмеялся и, взяв меня за руку, повел в спальню. Он повернулся ко мне. Даже в темноте комнаты было видно пламя в его глазах. Рид всегда тонко чувствовал мои потребности. Утром я нуждался в жестком и страстном сексе. А сейчас хотел неторопливой ласки.
И Рид не подвел.
Через двадцать минут я лежал обнаженный на кровати, а Рид между моих бедер. Я дрожал, дыхание было сбито, Рид высушил меня до последней капли и сейчас облизывал губы. Я был готов и страстно желал почувствовать его внутри себя. Рид задрал мои ноги, наклонился, чтобы поцеловать и протолкнулся внутрь. Такой жаркий, распирающий, совершенный.
Я задержал дыхание и Рид замер.
— Все в порядке? — спросил он. Рид всегда обо мне заботился.
— Лучше не бывает, — выдохнул я.
Он лукаво улыбнулся.
— Признайся, после оргазма ты наслаждаешься моим членом, распирающим тебя изнутри.
Я бесстыдно заскулил. Боже. Казалось, все мои органы раздвигались под напором его члена.
— Господи, да!
Рид качнул бедрами и глухо простонал. Его глаза были закрыты, а челюсть сжата.
— О Генри, — прошептал он.
— Рид, — едва слышно отозвался я. Он обожал, когда я произносил его имя.
Рид снова застонал и резко толкнулся. Я вскрикнул, чувствуя заполненность, ощущая Рида, его любовь и совершенство нашей близости. Рид просунул руки под меня, крепко обхватил и стал двигаться, скользя внутрь и обратно, с каждым толчком даря рай на земле.
Мы занимались любовью. Медленно и нежно. Целовали и ласкали друг друга. Пока Рид не напрягся, не в силах больше сдерживаться, толкнулся глубже и сильнее, и застонал. Он содрогался от оргазма, пульсируя внутри меня, а я его обнимал.
Потрясающее ощущение.
Мы пытались восстановить дыхание, Рид так и лежал сверху, а я лениво поглаживал его по спине и шептал всякие милые пошлости на ухо.
— Хо-хо-хо, — пробормотал Рид мне в шею, изображая Санту.
Я поцеловал его в плечо.
— По-моему, три раза назвать меня шлюшкой2, уже перебор.
Рид затрясся всем телом в безмолвном приступе смеха.
— С Рождеством, Генри.
— С Рождеством.
Я даже не пытался пошевелиться, Рид выскользнул из меня и, перекатившись вместе со мной на бок, обнял и поцеловал в висок.
— Это первый ребенок.
Я хмыкнул.
— А второго когда делать начнем?
— Дай мне двадцать минут.
— Хочешь пораньше получить свой рождественский подарок?
— Я только что его получил.
Я поцеловал Рида в ключицу.
— Такие подарки ты можешь получить в любой день. И, если захочешь, то дважды.
Рид глубоко вдохнул, издав довольный звук, и на выдохе обнял еще крепче.
— Отличное предложение!
— Так, хочешь или нет?
— Не терпится до утра?
— Да.
— И даже поваляться двадцать минут не дашь?
Я снова фыркнул и вывернулся из его объятий, подошел к шкафу, где хранился мой подарок, и вернулся в постель. Рид лежал на спине, наблюдая за мной, и когда я положил маленькую коробочку ему на грудь, широко улыбнулся. Это была подарочная коробочка, в которых обычно дарят украшения.
Взгляд Рида стал серьезным, он сел и подтянул покрывало до наших бедер.
— Генри, — прошептал он, разглядывая коробочку. От трепета в его голосе по моей коже прокатилась волна тепла.