– Вот видите. Очень редко вещи бывают столь же плохи, как кажется на первый взгляд.
Пайпер уж было хотела начать говорить, когда в ее памяти всплыл совет из детства. Если не хочешь сказать что-то хорошее, лучше не говори совсем ничего.
– Сейчас я осмотрю огнестрельное ранение и сменю повязку, – продолжил врач.
Она занялась печью, пока Клэй заносил ящики с припасами в дом. Пайпер обнаружила не только упомянутую книгу, которую непременно хотела прочитать, но и мешок кофейных зерен, жестянку чайных листьев, несколько банок с вареньем, две буханки хлеба и кусок ветчины, из которой все еще торчала кость, и она могла использовать ее позже для супа.
Все же она продолжала молчать.
С угрюмым выражением лица Клэй снова вышел наружу и затянул через порог большой сундук для путешествий и поставил в маленькой задней комнате, в которой теперь стояли две кровати. Как будто она будет спать в той же комнате, что и вооруженный незнакомец, чье моральное положение было более чем понятно!
Тем не менее, перспектива провести еще одну ночь на полу, явно была не заманчивой. На данный момент она решила не думать об этом, так же как о Сойере МакКетрике.
Вскоре после того, как док покинул заднюю комнату, он снова переговорил с Клэем. Вероятно, он объяснил бы своей Элоизе, что ситуация со сном в школе была решена, потому что теперь у Пайпер снова была своя кровать.
Пайпер внутренне вздохнула. Она знала, что Джим Говард преследовал только лучшие намерения, но было ошибочно полагать, что все остальные люди думали так же как он.
– Я привяжу Чероки к саням и заберу на ранчо, – объяснил ей Клэй. – Тогда тебе не придется заботиться о том, чтобы обеспечивать его кормом и водой, в случае если снова пойдет снег.
– Спасибо, – ответила Пайпер сухо. По-видимому, таким образом, Клэй хотел сделать предложение о перемирии. – Когда вы снова придете? – спросила она дока Говарда, однако, подразумевала под этим Клэя.
– Я вернусь завтра, если погода не изменится, – пообещал ей врач.
– А я приду, как только смогу, – сказал Клей. – Дара Роуз замечает, что ребенок появится в ближайшее время. Когда я смогу прийти снова, зависит от того, как она себя будет чувствовать.
– Может быть, Даре Роуз будет лучше в городе, – отметила Пайпер, так как беспокоилась о своей кузине на сносях, потому что она до сих пор жила на этом уединенном ранчо.
– Здесь она была бы поблизости от дока.
– Я все еще только зубной врач, – возразил мужчина.
– Но вы уже помогали детям появляться на свет, – запротестовала Пайпер. Она знала о двух случаях, когда он практиковал в качестве акушера.
– Только потому, что у меня не было другого выбора.
– Я уже помогал появиться на свет нескольким жеребенкам и телятам, – сказал Клэй. – Не думаю, что это будет намного отличаться.
На сегодня для Пайпер было достаточно мужской мудрости. И хотя она так же не горела желанием оставаться наедине с Сойером, тем не менее, она не могла дождаться, когда, наконец, Клэй и док уберутся восвояси. Все-таки Сойер проспал бы большую часть дня.
– Передай, пожалуйста, Даре Роуз от меня благодарность, за все, что она передала для меня, – сказала, наконец, Пайпер. – Прежде всего, за книгу.
– Она также написала для тебя письмо, – ответил Клэй с улыбкой. – Оно лежит где-то в ящике.
Эта новость одновременно порадовала и расстроила Пайпер, потому что она не ожидала письма и ей не удалось написать Даре Роуз ответное послание, которое смог бы взять с собой Клэй.
– Я надеюсь, что увижусь со всеми вами на Рождественском празднике, – сказала она. – Или, может быть, даже раньше.
Клэй бросил на нее сомневающийся взгляд.
– Если погода позволит, я постараюсь привезти девочек на праздник. Но я не могу себе представить, что Дара Роуз тоже сможет прийти.
– Нет, – огорченно согласилась с ним Пайпер. – Вероятно, нет. Но с ней все хорошо, правда?
– Она в порядке, Пайпер. Не беспокойся об этом, – внезапно, его глаза загорелись. – Знаешь что? Если Сойеру до тех пор станет лучше, я возьму вас обоих после празднования Сочельника на ранчо. Тогда мы сможем отметить праздники вместе. И я также позабочусь о том, чтобы ты вернулась в Блу Ривер, сразу после Нового года, еще перед тем, как начнутся школьные занятия.
– Это было бы прекрасно, – ответила она радостно. Перспектива провести время со своей кузиной и детьми, подержать на руках молодое потомство, если к тому времени ребенок родится, и принять долгую, приятную ванну в роскошной ванной комнате Дары Роуз была просто чудесной.
Спустя несколько минут Клэй и врач принесли в дом еще большее количество воды и дров, и затем отправились по домам.
Пайпер наблюдала за ними, пока они удалялись все дальше и дальше от школы. Ошеломленно она отметила, что голубое небо вновь приобретает серый цвет, но все же сконцентрировалась на настоящем, так как в любом случае это ни к чему бы ни привело, если бы она беспокоилась о таких вещах как погода, на которую у нее не было влияния.
Пайпер потребовалось добрых полчаса, чтобы разобрать вещи, которые упаковала для нее Дара Роуз. Эдрина и Харриет написали ей несколько строк, и конечно, там было также длинное, подробное письмо от Дары Роуз. Счастливая, Пайпер приготовила себе чашку чая, зажгла керосиновую лампу, так как снова наступил мрачный зимний день, села и прочла письмо.
Дара Роуз в забавной форме описала жизнь на ранчо, особенно в своем нынешнем положении, и заверила ее, что она ни в коем случае не должна опасаться Сойера МакКетрика. Кроме того, она поведала о нескольких веселых происшествиях, с участием детей. Так как перед самым Рождеством выпал снег, Эдрина и Харриет практически лопались от энергии и постоянно спорили. Спокойствие возвращалось только в том случае, если Клэй напоминал им, что Святой Николаус (прим.ред.: российский Дед Мороз) обращал внимание на хорошее поведение и его подарки доставались только тем детям, которые хорошо себя вели.
Когда Пайпер прочла письмо в первый раз, она улыбнулась, в то время как на ее глаза навернулись слезы. Ей будет ужасно не хватать Дары Роуз и детей, когда придется вернуться обратно в Мэн. В конце концов, они были единственной семьей, что была у Пайпер.
В Мэне ей бы не пришлось быть школьной учительницей, приютившей под своей крышей полуголого преступника, как случилось здесь, в Блу Ривер. Там она могла получить благоразумную должность преподавателя, найти подходящего мужчину и выйти замуж.
Хриплый крик из задней комнаты напугал ее настолько сильно, что она чуть не опрокинул свою чашку чая. Обеспокоенно, она вскочила и побежала к двери. Сойер, тяжело дыша, сидел в постели, его глаза были дикими, и хотя в комнате было довольно прохладно, его влажная от пота кожа поблескивала, как если бы он лежал недалеко от печи. В правой руке он держал револьвер, курок взведен.
В первое мгновение Пайпер стало страшно, стрелок мог беспрепятственно пробраться в дом, но когда она обернулась, никого не обнаружила.
Ее взгляд вернулся к сорок пятому кольту в руке Сойера. Удивительно длинный ствол угрожающе поблескивал в тусклом свете.
– Пожалуйста, не стреляйте, – тихо сказала она.
Когда Сойер пришел в себя, он заметно вздрогнул. Пайпер испытала огромное облегчение, когда мужчина положил пистолет на ночной столик.
– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Должно быть мне что-то приснилось.
Она застыла в дверях, ожидая, пока ее сердцебиение успокоится.
– Вы голодны? – наконец спросила она. – Дара Роуз передала большой кусок ветчины. А также несколько банок с вареньем.
Он несколько раз моргнул, затем грубо рассмеялся.
– Вы постоянно спрашиваете, голоден ли я. Почему вы это делаете?
– Потому что вы не ели с самого завтрака, – ответила она, немного вызывающе. – Между тем, уже почти наступило время ужина.
Его озадаченное выражение лица сказало ей, что он задавался вопросом, куда успел деться целый день.
– В самом деле?
– Да.
– Клэй принес мне что-нибудь из одежды?
– Да. Ваш сундук стоит там. Должна ли я помочь вам найти что-то?
– Нет. Я могу сделать это сам, – ответил он, после того как коротко обдумал ее предложение. – Я считаю, для меня лучше, если буду больше находиться в движении. Кроме того, мне в любом случае нужно выйти наружу.
– Ваша лошадь находится на ранчо, – сообщила ему Пайпер. – Клэй забрал его с собой.
– Я знаю, – вернул он ухмыляясь. – Я хочу выйти на улицу вовсе не потому, что хочу повидаться со своей лошадью.
Сойер повернулся в постели на бок, и хотя одеяла Пайпер все еще достаточно прикрывали его, тем не менее, она заметила, что на нем не было брюк. Когда она поспешно покинула заднюю комнату, ей в след раздался забавляющийся смех.
Несмотря на то, что она не сказала ему ни слова и даже не посмотрела в его сторону, когда он вышел из комнаты, девушка знала, что в этот раз он был полностью одет и прикрыт не одним лишь одеялом.
Пайпер поставила нагреваться воду и не желала ничего больше, чем принять ванну. Позже, когда Сойер снова заснет, она могла бы искупаться в гардеробной в своей маленькой медной ванне. Однако сейчас она была занята тем, что нарезала несколько кусков свежеиспеченного хлеба Дары Роуз и накрыла их ветчиной. Она открыла банку с персиковым джемом и положила на тарелку еще немного хлеба.
Когда Сойер вернулся, она заметила, что он поместил свой пистолет в кобуру и носил его с собой. Его новое пальто было короче, чем то, которое испортилось из-за выстрела, однако, было так же хорошо сшито.
– Ужин, – сказала она, указывая на его тарелку, которую поставила на письменный стол вместе с приборами.
Коротко кивнув, он принял приглашение к еде и закрыл за собой дверь.
– Как я вижу, в комнате стоит еще одна кровать. Собственно, я хотел предложить самому спать на полу, чтобы этого не пришлось делать снова вам. Но теперь, пожалуй, в этом больше нет необходимости.