Огонь в печи распространял приятное тепло по классной комнате, из-за чего окно вспотело изнутри. Украшенное дерево создавало правильное праздничное настроение, однако Пайпер испытывала внутреннее беспокойство.
Конечно, она знала, что Клэй никогда не приезжал слишком поздно. В конце концов, еще даже не было трех часов, и ему приходилось преодолевать больший путь, чем большинству других родителей. Даже если он должен был приехать раньше, сквозь снегопад ему приходилось пробираться значительно медленней.
Ее беспокойство перекинулось на Дару Роуз. Клэй говорил, насколько важно ей было отправить дочерей из дома, так как подозревала, что близится рождение ребенка.
Пайпер закусила губу и села за письменный стол, притом выглядела она так, будто проверяет список посещаемости.
Дара Роуз здоровая, сильная женщина, по крайней мере, выглядит так. Она уже без каких-либо осложнений родила двух детей – почему на этот раз должно быть иначе?
Разумеется, Эдрина и Харриет появились на свет в большом городе, и роды принимал настоящий врач.
Возможно, Дара Роуз уже родила? Там, на ранчо, далеко от цивилизации? Были ли при рождении какие-либо осложнения, и знал ли Клэй о том, как следует себя вести?
В четверти четвертого она услышала снаружи скрип колес, которые замедлили ход, затем послышалось фырканье и тяжелый топот коней. Пайпер сразу же побежала к окну и вытерла запотевшее стекло, чтобы выглянуть на улицу.
Клэй был здесь. Он был закутан в толстое пальто, глубоко на лицо натянул шляпу, чтобы защититься от ветра и снега. В то время как лошади, тяжело дыша, фыркали и извергали из ноздрей белые облачка пара, мужчина спрыгнул с козел.
Пайпер внимательно посмотрела на него, пытаясь разглядеть что-нибудь в его поведении. Однако ничего не заметила, в то время как он, широкой поступью подошел к дверям школы.
Должно быть, Эдрина и Харриет тоже услышали упряжку, так как в следующее мгновение, они стояли рядом с Пайпер у окна, и, встав на цыпочки, схватились за подоконник, пытаясь выглянуть наружу. Возможно, они гораздо сильнее беспокоились, чем можно было заметить.
К этому времени Клэй достиг веранды, где несколько раз хорошенечко топнул, чтобы очистить сапоги от слякоти и снега.
Пайпер распахнула дверь, однако отошла в сторону, пропуская девочек, которые бросились на Клэя. Он вошел, закрыл за собой дверь и присел, чтобы заключить Эдрину и Харриет в объятья.
Они скинули с него шляпу, но он лишь одарил их сияющей улыбкой.
– Девочки, – обратился он к своим падчерицам, причем в его глазах стояли слезы. – Там, на ранчо вас обеих ждет братик. С вашей мамой все в порядке, и она не может дождаться, чтобы показать вам маленького паренька.
Эдрина и Харриет запрыгали от радости, в то время как Клэй распрямился и повернулся к Пайпер.
– Роды прошли очень легко, – рассказал он. – Дара Роуз чувствует себя хорошо, но естественно, немного истощена. Мальчик великолепный экземпляр.
Пайпер вытерла слезы радости и обняла Клэя.
– Мои поздравления, – сказала она, а затем сделала шаг назад.
При этом она заметила, что Сойер стоял прямо позади нее. На мгновение он положил руку ей на плечо, а затем убрал ее, чтобы обменяться рукопожатиями с Клэем.
– Итак, еще один МакКеттрик, – сказал Сойер. – Что ж, не знаю, готов ли мир для этого.
Клэй засмеялся над замечанием. Его лицо и уши были красными от холода, но глаза сияли от гордости и радости.
– Мы назовем его Джеб, – объяснил он. – В честь моего па.
– Ты останешься на кофе? – спросила Пайпер. – Он согреет тебя для обратного пути домой.
Но Клэй покачал головой и сделал девочкам знак, что они должны собрать свои вещи и одеться, чтобы вернуться домой.
– Если мы поторопимся, то вернемся еще до наступления темноты, – обратился он скорее к Пайпер и Сойеру, чем к детям. – Дара Роуз будет волноваться, если мы не будем там до ужина.
Пайпер снова пришлось бороться со слезами, поскольку ей хотелось сопровождать Клэя и девочек, чтобы приготовить для всей семьи обед и позаботиться о Даре Роуз и новорожденном.
Клэй, казалось, прочитал ее мысли.
– Скоро Рождество, – сказал он дружелюбно, но в своей грубоватой манере. – Тогда ты сможешь снова увидеться с Дарой Роуз и познакомиться с Джебом.
Девушка сглотнула и кивнула, затем помогла девочкам надеть свои пальто, шапки и варежки. На прощание она подарила им по поцелую, чего не делала в присутствии других учеников, так как не хотела производить впечатление, будто уделяла им двоим больше внимания.
– Увидимся завтра утром, – сказала она. – Если погода улучшится.
– Нужно ли вам что-нибудь еще? – спросил Клэй, уже на ходу и подталкивая девочек к повозке. Он посмотрел на Пайпер, однако казалось, в первую очередь подразумевал Сойера.
– Нет, – ответил тот, забавляясь. – Езжай домой и позаботься о своей семье, кузен. Мы справимся здесь.
Пайпер внутренне сжалась. Радуясь о прибавлении потомства, она совершенно забыла, что в любой момент может прибыть док Говард – в сопровождении священника.
Она не хотела ничего рассказывать Клэю, так как это только потянет за собой слишком много объяснений. Кроме того, ему пришлось бы встать перед выбором, вернуться ли домой к Даре Роуз и их новорожденному сыну, или остаться, чтобы присутствовать на церемонии венчания.
Хотя, естественно, никакой свадьбы не будет, Пайпер хотелось высказаться об этом Сойеру со всей определенностью, лишь в том случае, если они остались бы наедине. Она хотела сказать ему, что вчера приняла слишком поспешное решение и теперь изменила его.
Только когда Клэй с девочками отъехали, Пайпер повернулась к Сойеру. Мужчина стоял позади нее настолько близко, что ее грудь мимолетно коснулась его руки, которую он носил на перевязи. Его глаза вспыхнули, а на губах мелькнула ласковая улыбка. О, эти губы! Пайпер практически снова ощутила вкус его поцелуя, сначала нерешительный и испытующий, затем требовательный.
Она сделала глубокий вдох.
– Что касается прошлой ночи ...
Сойер небрежно усмехнулся и выглядел так чертовски уверенным в себе. Указательным пальцем правой руки он очертил линию ее подбородка.
– Обещание есть обещание, мисс Сент-Джеймс, – прервал он ее. – Кроме того, в любом случае каждый сейчас знает, что в школе проживает странный человек и там определенно происходит нечто, чему, собственно, не подобает происходить.
Естественно, Сойер был прав. От ее внимания не ускользнули взгляды матерей, их кудахтанье, а также то, как они вели себя, защищая своих птенцов. Все они уже знали, задолго до того, как дети из первых рук смогли сообщить им о присутствии незнакомца. И Элоиза Говард должно быть именно та, кто распространил эту новость.
Но школа в Блу Ривер в любом случае была слишком мала, чтобы такая тайна осталась незамеченной. Хотя Сойер оказался настолько предусмотрительным, что во время всего срока занятий оставался в задней комнате, другим детям было несомненно ясно, что Эдрина с Харриет явно разговаривали не с приведением, когда утром ворвались в эту комнату. Почему они сперва не удосужились хотя бы снять свои пальто?
Пайпер тихо застонала.
– А если мы совершаем ужасную ошибку? – прошептала она.
Улыбаясь, Сойер наклонился и подарил ей короткий, легкий поцелуй в губы, который сразу же пробудил в ней желание, о котором девушка ранее даже не подозревала. Особенно страшно было оттого, насколько легко ему это удалось.
– Большинство ваших вопросов начинаются со слов «А что, если», или «Откуда мне знать», – отметил мужчина. – Но ничего в этой жизни нельзя знать наверняка, Пайпер. С начала до самого конца она полна рисков, – он замолчал и поигрался с прядью ее волос, что было почти столь же интимно, как поцелуй прошлой ночью. –Но я могу пообещать вам кое-что: я буду заботиться о вас, защищать вас, и я не притронусь к вам в любом другом смысле, кроме, только лишь для того, чтобы доставить вам наслаждение.
«Наслаждение?» Это слово заставило ее насторожиться. Она всегда полагала, что удовольствие существует только для мужчин, ну и, возможно, еще для таких женщин как Бесс Тернер.
Смутившись, девушка отвернулась, чтобы не смотреть в глаза Сойеру, и задумалась. Дара Роуз была приличной женщиной, и казалось, она наслаждается супружеской жизнью. Они никогда не говорили об этом, но Пайпер иногда замечала взгляды и улыбки украдкой между ней и Клэем. И то, как они касались друг друга, когда думали, что их никто не видит.
Когда Сойер коснулся кончика ее носа, Пайпер снова повернулась к нему и вздрогнула.
– Вы покраснели, – заметил он с удовольствием. – Неужели это из-за слова «Наслаждение»?
– Конечно, нет, – парировала Пайпер. Как и большинство женщин ее поколения, она была воспитана так, что приравнивала «наслаждение» к «гнусности». К счастью, девушка была спасена от объяснений, так как раздался стук в дверь.
От этого звука она испуганно вздрогнула, ведь не было слышно ни шума повозки, ни лошадей.
Сойер лишь продолжал улыбаться.
Пайпер повернулась и побежала к двери. Девушка резко распахнула ее в надежде, что вернулся Клэй с девочками, так как снег сделал обратный путь слишком трудным и опасным.
При обычных обстоятельствах, Клэя ничего не удержало бы от того, чтобы вернуться к Даре Роуз и новорожденному сыну, но он никогда бы не подверг Эдрину и Харриет неоправданному риску. Если бы он посчитал, что им угрожает опасность, то позволил бы им остаться здесь, с ней.
Но перед ней стоял не Клэй, а док Говард в сопровождении его высокомерной и неодобрительно смотрящей жены Элоизы и проповедника методиста, высокого бородатого мужчины с угрюмым выражением лица. Он выглядел так устрашающе, словно пророк из Ветхого завета, который пришел, чтобы сообщить о неминуемой гибели мира. Кроме того, он, казалось, настроен воинственно, как если бы пришел сюда, чтобы изгнать самого дьявола.