Но существовала опасность того, что она могла замерзнуть, пока это событие, наконец, произойдет, если она не умрет от жажды раньше. Поэтому она скользнула в массивные сапоги, которые оставила предыдущая учительница мисс Креншоу, натянула повыше воротник шерстяного пальто и сделала глубокий вздох, прежде чем открыла дверь и шагнула наружу на маленькую веранду.
Холод встретил ее сильной пощечиной, так что Пайпер чуть не упала назад на пол. Она плотнее закуталась в шаль и сделала вторую попытку. Чем раньше она выйдет из дома, тем скорее сможет вернуться обратно.
Снежинки, настолько большие, словно гусиный пух, позволяли видеть только на коротком расстоянии, прежде чем образовывали белую стену. Была ли это лошадь, которую осветил слабый свет ее единственной керосиновой лампы?
У нее перехватило дыхание, и неожиданно выросшая надежда заставила ее сердце биться быстрее. Лошадь обозначала, что где-то поблизости должен был быть наездник. А наездник значил, по меньшей мере, общество, вероятно даже практическую помощь. Может быть, Клэй решил бросить вызов шторму, так как хотел проведать ее ...
Она осторожно спустилась по ступенькам и пересекла двор, каждый шаг требовал больших физических усилий. Когда она подошла ближе, смогла разглядеть лошадь более точно. Она была оседлана, вожжи болтались, и животное закатило глаза таким образом, что можно было видеть только белки.
Но никаких признаков наездника не присутствовало.
Хотя у Пайпер был небольшой опыт работы с лошадьми, она сразу посочувствовала бедному животному. Оно, должно быть, заблудилось в сугробах и больше не знало, что делать дальше. Она медленно приблизилась к нему, с одной стороны, потому что из-за снега она все равно не могла двигаться быстрее, а с другой, потому что с каждым шагом все больше теряла решительность.
Эта лошадь была ей не знакома, она не принадлежала ни Клэю, ни одному из других мужчин – отцов, братьев или дядей ее учеников – в Блу Ривер, которые беспокоились о благе учительницы.
Когда она подошла ближе, мерин возбужденно заржал, и неловко отступил назад, из-за чего чуть не упал.
– Полегче, – тихо сказала Пайпер и схватила уздечку. Позади школьного здания находился амбар для лошадей учеников, которые должны были приезжать на занятия издалека. Также там имелось немного сена, а деревянные стойла предоставляли, по крайней мере, немного защиты от снега и сильного мороза. Но в такую погоду, амбар казался, ужасно далеко.
Она уже собиралась потянуть за узду, но вдруг споткнулась о наполовину занесенную снегом преграду, лежащую на земле, и приземлилась на руки и колени. Что-то теплое и влажное просочились через ее шерстяные рукавицы, нечто, что на ощупь было липкое и красное, словно свежая кровь.
Только тогда Пайпер обнаружила всадника, лежащего в снегу, и заметила запачканное кровью плечо. Она присела на корточки и осмотрела его со смесью недоумения и тревоги. Снежинки падали ей на лицо, которые на ледяной коже ощущались, как лезвия бритвы.
Она почувствовала горький привкус желчи, однако заставила себя не отворачиваться и побороть тошноту. Ей нужно было что-то предпринять, и как можно скорее.
– Мистер? – позвала она и схватила мужчину за лацканы длинного пальто. – мистер, вы еще живы?
Он тихо застонал, и Пайпер заметила, что одно его веко дернулось. Лошадь, которая стояла к ним настолько близко, что могла легко на них наступить, снова заржала и на этот раз звучала отчаянно.
– Все будет в порядке, – пообещала Пайпер лошади и мужчине, стоя на коленях в снегу. Тем не менее, на данный момент она не могла быть уверенной, что сдержит обещание.
Мужчина был ростом около 180 сантиметров, и она понимала, что едва ли сможет его приподнять. Так же было ясно, что он не мог ни ходить, ни стоять. На секунду она задумалась, затем вскочила на ноги и поспешила обратно в здание школы. Там прошла прямо в свою маленькую каморку и стащила с кровати кропотливо сшитое одеяло.
Благодаря физическим усилиям, она уже не чувствовала такой сильный холод, когда выскочила на улицу. Каким-то образом, перекатывая чужака туда обратно, ей, наконец, удалось уложить его на одеяло. Один раз, на короткое время он открыл глаза – на достаточное количество времени, чтобы даже в самом тусклом лучике света увидеть, что они были очаровывающего сине-зеленого цвета – и улыбнулся ей, а затем снова потерял сознание.
Пайпер заставила себя перебороть отчаяние. Ей удалось с помощью одеяла дотащить его до ступенек веранды, но не дальше. Она не знала, как долго он пролежал на школьном дворе, но кроме кровоточащей раны, его жизни так же грозила опасность переохлаждения и обморожения.
Она схватила его за широкие, мускулистые плечи и энергично встряхнула его.
– Мистер! – прокричала она, чтобы заглушить завывание ветра. – Вы должны взять себя в руки, чтобы, по крайней мере, подняться на ступеньки! Я не смогу сделать это сама, и нет никого, кто мог бы помочь нам!
Это было чудо, что незнакомец открыл глаза и набрался достаточно сил, так что Пайпер, придерживая его, удалось помочь ему заползти вверх на короткую лесенку.
Оттуда ей удалось перетащить его через порог и оставить лежать на животе на грубом деревянном полу.
– Моя лошадь, – проскрипел он.
– Это подождет, – ответила она.
Незнакомец был человеком, и ее обязанностью было, в первую очередь позаботиться о человеке, не смотря на то, что ей пришлось признать, она беспокоилась о его лошади, которая все еще оставалась на холоде, почти так же, как о нем.
– Моя лошадь, – повторил он чуть более энергично, чем раньше.
– Я позабочусь о ней, – заверила она его, и поняла, что ей не оставалось иного выбора. Она принесла еще одно одеяло из своей комнаты и накрыла им мужчину, который все еще лежал лицом вниз на полу. Затем собрала все свои оставшиеся силы и вновь поспешила наружу.
Позже она будет спрашивать себя, как ей удалось справиться со всем этим, однако, в этот момент Пайпер просто руководствовалась своими инстинктами, которые подсказывали ей, что следует делать. Она взяла лошадь за поводья и повела ее сквозь снежные сугробы в темный амбар. Оказавшись там, сняла с коня седло, вальтрап и уздечку. Потом насыпала животному в кормушку порцию сена и наполнила ведро снегом. Она надеялась, что в амбаре было достаточно тепло, чтобы расплавить его, и чтобы животному было что попить.
Сначала конь был беспокойным, поэтому некоторое время Пайпер успокаивающе разговаривала с ним. Старой мешковиной она насколько смогла насухо вытерла ему шкуру. Затем еще раз пообещала, что все закончится хорошо – для коня и всадника. Чего-то иного, она попросту не могла допустить.
На обратном пути к зданию школы, она пробралась к сараю, где взяла такое количество дров, сколько могла унести. Когда вернулась в дом, мужчина все еще находился на том же самом месте и либо он был мертв, либо крепко уснул.
Посылая безмолвную молитву, она бросила дрова рядом с печью, подбежала к незнакомцу, стянула пропитанные кровью варежки и отыскала на шее мужчины пульс. Несмотря на то, что он был крайне слаб, она смогла почувствовать его. Однако его сероватая кожа, на ощупь, была страшно холодной.
"Ох, дьявол, мне еще нужно принести воды! Почему я не побеспокоилась об этом днем, а вместо этого всего лишь замочила в кастрюле фасоль и целый день провела, читая один из романов Вальтера Скотта?"
Пайпер сосредоточилась на том, чтобы как можно скорее добраться до колодца, наполнить два ведра водой и дотащить их до дома. Это было единственное, о чем она могла думать на тот момент.
Чтобы добраться до колодца, потребовались все ее силы, но этого было недостаточно, еще ей нужно было с помощью лебедки спустить каждое ведро вниз, зачерпнуть в них воду и снова поднять наверх.
Грубая бечевка обжигала кожу на ладонях и пальцах. Тем не менее, она поочередно спустила оба ведра в скважину. Пока Пайпер тащила их обратно в здание школы, ручки ведер глубоко врезались в ее пальцы. Когда ей удалось донести их до дома, она сразу оставила стоять возле порога, чтобы они не выскользнули из ее рук и содержимое не вылилось на лежащего на полу без сознания мужчину.
К счастью, Пайпер нельзя было терять времени, иначе, разрыдалась бы в приступе беспомощности. Тем не менее, она налила воду в котелок и взгромоздила его на печь, рядом с кипящей фасолью.
Не выпуская из поля зрения неподвижного гостя, она сняла пальто, окровавленную шаль и стянула сапоги. Ее руки настолько окоченели, что не прекращали дрожать, поэтому она с силой встряхнула их. Жаль, что эти движения причиняли такую же боль, как до этого, пока она тащила воду.
Когда вода в котле стала теплой, она налила немного в миску, чтобы смыть кровь, которая высохла на ее коже. Незнакомец за все это время ни разу не пошевелился. Вполне возможно, что он умер. Однако это не остановило Пайпер от того, чтобы разговаривать с ним, используя тот же энергичный и решительный тон, который использовала, когда призывала одного из своих учеников, если тот не желал, оставаться сидеть на своем месте.
– Вам больше не о чем волноваться, – объяснила она ему. – Ваша лошадь находится в безопасности в амбаре, у нее достаточно сена и воды.
Поскольку после ее слов не последовало никакой реакции, она снова склонилась над незнакомцем, чтобы проверить его пульс, к облегчению, он обнаружился быстро. Рана на плече, казалось, больше не кровоточит. Возможно даже, кровотечение полностью остановилось.
Она радовалась каждому незначительному улучшению.
Внезапно, ей на глаза попалось угрожающего вида огнестрельное оружие, находящееся в кобуре, прикрепленной к его правому бедру. Двумя пальцами она осторожно вытащила кольт, затем, держа тяжелое оружие дрожащими руками, внимательно рассмотрела его. Рукоятка была покрыта художественной гравюрой – и каплями крови. Она очистила инициалы С. М., затем отнесла смертоносную вещь в комнату и положила в шкаф на верхнюю полку.