В подтверждение догадок парня фигурка затряслась, а из её чрева начало доноситься рассерженное кваканье, вперемешку с человеческой речью:
– Ква! Выпусти меня! Ква-ква-ква!
Последние звуки явно отдавали болью, из чего Касьян сделал вывод, что, несмотря на живость лягушки, Обжора во всю трудится, дабы переварить её. Сложность данного процесса с живым существом ни в какое сравнение не идёт с мёртвым, душа которого сама по себе начинает рассеиваться. В первом же случае духовные нити накрепко удерживаются, словно имеют некий общий узел, который исчезает вместе со смертью, и клубок, теряя натяжение, начинает распутываться.
Но что именно скрепляет душу, Касьян не знал, да и сейчас не до подобных размышлений было. Истошно вопя, лягушка начала скакать в чреве Обжоры, который так и норовил выскользнуть у него из рук. Для пущей надёжности парень зажал фигурке рот руками, стараясь хоть как-то определить состояние запечатанной внутри добычи.
Жаль, но статуэтка навыка, истинного чуда Земель Благодетелей, оказалась для него совершенно непроницаема. Даже телекинез не мог проникнуть хотя бы на долю вглубь фигурки, и только звуки доносились изнутри:
– Выпусти! – в который раз раздалось приглушённое кваканье.
Напрочь лишенный возможность узнать о происходящем внутри, Касьян поинтересовался:
– Эй, жаба, ты там скоро сдохнешь?
– Ква! – послышалось рассерженное кваканье, и лягушка излилась руганью на парня, напрочь позабыв о боли, – Как ты меня назвал? Я принцесса! Ква!
– Жабья? – уточнил Касьян, не понимая, о чём та молвит.
– Какая, к чёрту, жаба? Я принцесса!
От злости лягушка начала прыгать внутри чрева Обжоры в два раза активнее, чуть ли не выламывая Касьяну руки. Удерживая фигурку изо всех сил, парень спросил:
– Чья?
– Что значит чья? Я принцесса!
В ситуации, где каждый считает своего собеседника ничего не понимающим идиотом, диалог, как это и бывает, зашёл в тупик. Но Касьяну подобный расклад пришёлся не по душе, потому что он так и не получил ответа на свой вопрос. Не желая откладывать столь важное дело на потом, парень спросил во второй раз:
– Так когда ты сдохнешь?
В ответ на него вперемешку с кваканьем полилась отборная ругань, присущая исключительно какому-нибудь сапожнику, но никак не принцессе, за которую себя и пыталась выдать лягушка. Закатив глаза, Касьян просто перестал её слушать, напоследок добавив:
– Время есть, так что я просто подожду.
– Чего? Ква… – успокоившись, спросила лягушка.
– Как чего? Твоей смерти, конечно же, – добродушно ответил парень, лучась от предвкушения размеров кристалла, который мог получиться после переработки этой жабы.
– Ты!.. – грозно прошипела лягушка, добавив. – Ква!
Очередная порция ругани полилась на Касьяна, который напрочь игнорировал всё это, стараясь покрепче зажать рот Обжоры, дабы как можно меньше звуков проникало наружу. У лягушки уже пена пошла, но она по-прежнему пыталась сбить спесь с парня, который, как казалось, нарочито пытался вывести её из себя.
Поймав себя на подобной мысли, маленькая жабка умолка. Призадумавшись, она действительно посчитала, что Касьян специально выбивает её из равновесия, дабы та не могла полноценно давать отпор поглощению Обжоры. Поняв это, лягушка решила зайти с другой стороны, попытавшись усластить парню:
– Я наблюдала за тем, как ты уничтожал этих мерзких монстров одного за другим, и влюбилась, ква. Ты самый сильный и красивый мужчина из всех, кого я только видела. Настоящий принц! – выдержав артистическую паузу, лягушка заквакала с напускной таинственностью в голосе. – На мне лежит проклятие, превратившее меня в самую обыкновенную лягушку, и снять его может только поцелуй принца. Ты мой принц, ква!
Первые фразы действительно потешили самолюбие Касьяна, но стоило ему только представить поцелуй с жабой, как физиономия парня резко скрючилась, словно тот наелся лимонов. Правда, всё быстро вернулось в норму, когда он понял, что данная участь уготована не ему, а Луке.
Как Касьян изначально и предполагал, странное поведение утопленниц было вызвано тем, что кто-то более разумный приказал им схватить подростка, откуда и вытекал столь неестественный интерес. А когда первоначальная задумка не удалась, лягушка решила взять всё в свои перепончатые лапки, вот только и второй план потерпел фиаско. Но почему она решила явить себя лишь в последний момент, а не действовала сообща с утопленницами, Касьян мог списать только на явно выраженные королевские замашки.
– Я знаю, что ты пришла за пацаном.
– Гы-гы-ква, – забормотала лягушка, что аж слюни потекли, когда речь зашла о Луке. Утерев морду, она тут же начала доказывать обратное. – Ну что ты. Твой друг, кроме прекраснейшей внешности более ничего не имеет. Без тебя его бы с первой же попытки схватили мои подданные, когда ты в одиночку смог перебить их всех.
– Так у тебя есть слуги? – изображая интерес и восхищение, спросил Касьян, телекинезом доставая пузырёк с млечным соком Красного Дурмана из сумки.
– Ну конечно, я же принцесса, ква! – ответила лягушка, радуясь восхищению простолюдина.
– Такой великой особе, как вы, я явно не гожусь в качестве пассии, – льстил Касьян, готовясь нанести сокрушительный удар. – Но вот мой друг – совершенно другое дело…
Еле сдерживая отвращение к собственным словам, Касьян начал нахваливать Луку, попутно откупорив пузырёк. Когда речь вновь зашла о её принце, лягушка просто не могла удержать слюну во рту, а тот факт, что это было преподнесено в качестве лести её статусу, окончательно добило рассудок принцессы.
Слушая хвальбу с открытой пастью, она как раз собиралась сглотнуть, когда Касьян открыл рот Обжоре и влил туда пару миллилитров млечного сока. Нахлебавшись снотворного, лягушка успела что-то наквакать напоследок, прежде чем быстро уснула.
Встряхнув статуэтку и убедившись, что принцесса никак на это не реагирует, Касьян слегка расслабился, поняв, что некоторое время его не будут бесить пустой болтовнёй. Жаль, что это не могло окончательно убить лягушку, и оставалось только ждать, когда Обжора справится с ней собственными усилиями.
Временно устранив проблему, Касьян мог вернуться к умиротворённому наблюдению за своим окружением. Всё стало до невероятного спокойным, и даже лягушки, громко квакавшие на болоте, замолкли, на что он быстро обратил внимание, так как успел морально утомиться от подобного звука.
Понимая, что ему ничто не угрожает, Касьян решил сорвать лотосы, сразу же при появлении привлёкшие его внимание своей красотой и элегантностью. Но стоило парню посмотреть туда, где они совсем недавно выросли, как на его лице мигом проступили нотки печали, ибо там уже ничего не было. Даже яма, заполненная водой, исчезла.
В итоге ему ничего не оставалось, кроме как скучающе дожидаться рассвета, что оказалось крайне непривычно. Касьян так и просидел до первых лучей солнца, не смыкая глаз ни на миг, не забывая периодически проверять состояние Обжоры, который к этому моменту успел поднабрать в объёме.
Когда на небе окончательно рассвело, Касьян собирался разбудить подростков, но те опередили его, самостоятельно выйдя за пределы барьера. Лука и Ренат шли молча, держась на расстоянии друг от друга, однако далеко не расходились. Особенно последний, хоть с виду ничего и не выражал, однако изрядно нервничал, впервые покидая пределы безопасной зоны, отчего каждый его шаг вторил первому.
Подойдя к Касьяну, Лука начал обуваться и собирать вещи, когда как Ренат остановился на небольшом расстоянии от дуэта, который никак не мог бросить. Но какие бы мысли у того не роились в голове, парень продолжал сохранять своё обыденно-бесстрастное выражение. Не став выдерживать долгой паузы, он решил проявить инициативу и представиться:
– Меня зовут Ренат, рад знакомству.
Посмотрев на источник шума, Касьян лишь молча кивнул, более не обращая на того внимания. В воздухе повисла неловкая тишина, хоть по выражению парней такого и не скажешь, которую вовремя прервал Лука, уже готовый выдвигаться в путь: