Холодный высотный ветер хлестал её по лицу и пытался вырвать хоть прядь из плотно переплетенных волос. Её распирало и чуть ли не рвало на части от прилива энергии. Злости, бодрости, азарта. Так и тянуло сорваться с предписанного планом места, заложить крутой вираж и… ну пусть не с саблей наголо на корабль кинуться, но совершить нечто не менее безумное. Пока что Шерил удавалось сдерживать эти свои порывы — долгие воспитательные беседы Мастера Азорра не прошли даром, но надолго её точно не хватит, себя урождённая менестрелем знала превосходно.
Но вот группа взломщиков, под прикрытием своих подобралась к одному из входов, надёжно задраенному по случаю полёта и принялась за её вскрытие. Этого айи ещё ни разу не делали и такого от них не ждали. Может быть, именно поэтому и не среагировали вовремя, не догадались выслать отряд воинов навстречу диверсантам, среди которых, в числе первых, ворвалась и Шерил. Встретившиеся им на пути люди, без формы, в каком-то варианте местной спецовки, были сметены в одно мгновенье. Нет, не убиты, надобности в этом не было, но оглушены и споро оттащены в ближайшее свободное помещение, закрыты и заперты там при помощи наложения рунной печати. Было бы неплохо их ещё и связать — не дело это оставлять у себя за спиной потенциально дееспособного противника, но Мастер Азорра им не позволил: темп, темп нельзя было сбавлять. Коридоры, коридоры, ещё две короткие стычки, из которых отряду диверсантов удалось выбраться без существенных потерь, если не считать того, что кто-то их всё-таки заметил и успел поднять тревогу. Дальше приходилось продвигаться под завывающий гул сирены, и Шерил этот неприятный звук прямо таки дёргал за нервы. Будь она ойрой, точно бы уши к голове прижала.
Зато топот бегущих ног, чёткий, ритмичный, заставлял собраться и сосредоточиться и заодно впасть в некое подобие транса, когда всё лишнее, не имеющее непосредственное отношение к решаемой задаче, отсекалось, а всё важное воспринималось с невиданной чёткостью. А, впрочем, с того раза, когда они с Яреком отбивались от Ловцов, подобное с нею случалось довольно часто. Не иначе как Муза своим крылом прикрывала её разум от того что Шерил видела и делала сама. Причём последнее, было для неё лично намного тяжелее и страшнее первого. Это она понимала даже из своего отстранённого состояния: то, что не раз ей привидится рука того гегейргонца, которую она так легко и чисто срезала (это было, кажется, когда они увязли в боестолкновении во время прорыва к командной рубке на нижнем ярусе). Или разнесенное в клочья тело того парня, что стоял за её правым плечом. В них целились из какого-то раструба (что за оружие? раньше она о таком и не слышала) и она увернулась, отклонилась в сторону, а он не успел. Но это всё после, потом, главное, сейчас все эти ужасы не вгоняют её в ступор, не мешают действовать максимально эффективно и группа, пусть и теряя бойцов убитыми и ранеными, всё равно неумолимо продвигается к цели.
Рубка управления, дверь в которую пришлось взламывать. Пристёгнутые креслам пилоты, которые не обращают внимания ни на что. Четыре офицера, сгрудившиеся и лихорадочно переключающие нечто на пульте управления. И несколько военных званием помладше, но далеко не рядовых прикрывают их, образовав полукруг и выставив оружие. На что рассчитывают? Отбиться? Дорого продать свои жизни? Оказалось, всего лишь выигрывают время, ну и врагов с собой забрать побольше не откажутся. И уцелеть ни один из них не попытался, хотя айи не старались бить на поражение. Всё равно, после короткой, но яростной стычки, живых гегейргонцев не осталось.
— Яд, — коротко заключил один из бойцов, наскоро проверив зрачки и состояния слизистых у некоторых тёмных, которые, судя по полученным ими ранам, точно должны были выжить. — Скорее всего, приняли как раз перед тем, как мы сюда ворвались.
— И чего они этим добились?! — в голосе Мастера Азорра сожаления об утраченных жизнях не наблюдалось, только некоторое замешательство этим странным поступком. Вроде бы даже слухов не ходило, что айи обращаются с пленниками с какой-то особой жестокостью, чтобы вот так, поголовно предпочесть смерть пленению.
Корабль, чья громадная туша так и продолжала куда-то лететь, вздрогнул всем корпусом и резко сменил направление движения. Все находящиеся в рубке айи резко развернулись в сторону пилотов, на которых до сих пор почти не обращали внимания — заняты люди своим делом, сопротивления не оказывают, а остальное пока не важно. Оказалось, важно. Оказалось, оба мертвы, так же как и остальные гегейргонцы, а корабль, между тем, совершает какие-то непонятные манёвры.